Книга Конрад. Порождение мрака, страница 32 – Дэвид Ферринг

– А зачем ты создал мое подобие? – спросил он.

– Случайно.

«Случайностей не бывает», – не раз говорил ему Вольф, и за годы службы Конрад понял, что это так.

Случайность, совпадение – все это пустые слова, крошечная часть некоего единого, необъяснимого предначертания.

– Я занимался изучением жизни, – продолжал Хайнлер, – забирая ее у живых и перенося их образ в кого-нибудь другого. Одним из них оказался ты. До того как мы с тобой расстались, я успел взять немного твоей крови и кусочек кожи. Этого оказалось достаточно, чтобы у тебя появился двойник. Отличный двойник, между прочим.

Кровь, кожа. Когда Конрад пришел в себя и обнаружил, что находится в плену у монстров Кастринга, он потерял много и того, и другого.

– Глаза у него не те, – сказал он. – Ты перепутал цвет левого и правого.

– Возможно. А возможно, что это у тебя не те глаза.

Чтобы прекратить разговор о глазах, Конрад сказал:

– Ты, должно быть, знал, что это я иду по вашему туннелю. Поэтому и выслал мне навстречу двойника.

– Я создал подобие человеческого воина. Мне хотелось посмотреть, как он будет сражаться с настоящим человеком. И этим человеком оказался ты, Конрад. Случайность, – повторил Хайнлер.

И вновь Конрад ему не поверил. Крысиный прорицатель, должно быть, лжет; все, что он говорит, – это ложь. Взглянув на его пустой правый рукав, Конрад подумал о том, что если Хайнлер такой великий колдун и умеет создавать подобия живых существ, почему же тогда он не вернул себе правую руку?

Серый прорицатель что-то сказал своей охране. Те ответили, и безухий стражник вышел из пещеры. Одноглазый остался возле своего хозяина.

– Не знаю, что с тобой делать, Конрад, – сказал Хайнлер. – Чувствую, что… – И он покачал головой совсем как человек.

Конрад молчал, ожидая, что Хайнлер скажет еще. Может быть, откроет, наконец, тайну его рождения?

– Что ты делал в поселке? – спросил его Конрад. – Дожидался меня, чтобы убить?

– Ты имеешь в виду нож, который я в тебя метнул? Да если бы я хотел тебя убить, ты был бы уже мертв. – Хайнлер подбросил стилет высоко в воздух, тот несколько раз перевернулся, и колдун ловко поймал его за рукоять левой лапой. – Ну как, неплохо? – спросил он голосом шахтера из Кислева. – Я действительно был шахтером. Один день. Потом накрыл поселок туманом, чтобы наши воины могли в него пробраться, минуя часовых.

– А зачем ты пошел со мной преследовать армию зверолюдей?

Хайнлер не ответил.

– Ты выполнял приказ Черепа?

Серый прорицатель опять не ответил, но выражение его глаз как-то странно изменилось. Он в нерешительности? Неужели он не знает, что ответить? А может быть, он знает не больше Конрада. Хайнлер смотрел ему прямо в лицо, и Конрад не отводил взгляда от его красных сверкающих глаз.

– А почему ты меня не убил потом? – спросил он. – Это ведь ты ударил меня по голове, верно? Ты закричал: «Берегись!» – я обернулся, и ты меня оглушил.

Немного помедлив, скейвен ответил:

– Я взял твою кровь и кожу, больше мне ничего не было нужно. На этот раз я возьму больше, гораздо больше.

Резко повернувшись, колдун вышел, и Конрад остался наедине с огромным скейвеном-стражником.

Шло время, Конрад снова томился в одиночестве совсем как в каморке Литценрайха, до которой теперь было несколько миль, как в длину, так и в высоту. Но разница была не только в этом. Он сидел на цепи, прикованный к скале, в полной темноте, спал на голых камнях и не получал пищи. Ему удавалось лишь смачивать губы и горло, слизывая со стены влагу, которая накапливалась на ней за день.

Дверей в его темнице не было, да они и не были нужны. Снаружи все время дежурил стражник. Обычно это был один из знакомых Конраду воинов, которых он прозвал Безухий и Серебряный Глаз. Иногда вместо них дежурил кто-нибудь из их клана, с таким же знаком в виде круга и четырех черточек. Хайнлер больше не появлялся. Конрад несколько раз выкрикивал его имя, надеясь, что часовые позовут хозяина, но они на крики не реагировали. Возможно, серого прорицателя звали вовсе и не Хайнлер, он выдумал это имя, когда принял облик человека.

Конрад начал собирать валявшиеся поблизости кости. Их было довольно много. Он стал тереть их друг о друга и о камень, в результате чего получил несколько довольно острых палок, которыми ковырял стену своей темницы в призрачной надежде на спасение.

Это зрелище веселило скейвенов, и в темноте он часто видел их красные глаза и слышал кашляющий смех. Их не заботило, что узник пытался снять с себя ошейник или вытащить из стены цепь. Впрочем, Конрад скоро бросил это занятие, поскольку единственное, чего он добился, – это раны на шее.

Он сломал уже несколько берцовых костей, а болт, на котором крепилась цепь, по-прежнему крепко сидел в каменной стене. Наверное, эта цепь находилась здесь уже много веков, на ней сидели сотни узников – и все они умерли.

Не видя дневного света, он не мог сказать, сколько времени провел, сидя на цепи. Несколько раз ему удавалось уснуть, очень ненадолго, и считать дни не было никакой возможности.

Он думал о Хайнлере, вспоминая, как впервые встретился с ним в шахтерском поселке. Значит, это он и заманил его в шайку Кастринга, брата Элиссы; из-за него Конрад стал бронзовым воином и странствовал по дорогам, пока его не освободил Литценрайх. Теперь он стал пленником Хайнлера, а тот знаком с Литценрайхом.

Все сходилось – как звенья одной невидимой цепи, которая крепко опутывала жизнь Конрада. Ему оставалось только наблюдать за очередной невеселой ситуацией, в которой он оказывался по милости своего невидимого надсмотрщика, и пытаться в ней разобраться. Принять какое-либо решение он был не в состоянии, ибо какие могут быть решения у забытого узника, запрятанного глубоко под землей.

Он находился вдали от мира, покинутый всеми, и скоро превратится в труп, который будет медленно разлагаться в вонючей пещере.

Как обычно, он сидел, привалившись к сырой стене, и всматривался во вход в пещеру, где, как казалось, темнота была не такой беспроглядной. Внезапно сзади послышался какой-то звук. Но сзади была скала, и Конрад решил, что это слуховая галлюцинация. Видимо, он начинает бредить от голода.

Он уже почти ждал прихода Хайнлера, который обещал взять у него много крови и плоти. Такая смерть будет быстрой и легкой, хотя ему очень не хотелось, чтобы его двойник продолжал жить.

Шум сзади повторился, какой-то отдаленный гул, который проникал в пещеру сквозь камень.

Конрад прижал ухо к стене. Оттуда слышались частые удары, словно кто-то колотил молотком по зубилу. Наверное, рядом находятся другие пещеры, где сидят узники.

И, наверное, один из них принялся колотить цепью о стену, занимаясь примерно тем, чем так долго занимался и Конрад. Это было единственным возможным объяснением.