Онлайн книга «Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна»
|
Не знаю, как кто, а я уставился на молодого человека. И, думаю, мой интерес к нему вполне понятен – ведь передо мной, возможно, стоял будущий правитель Светелградского княжества, Светлый витязь, Удалой королевич или кто там еще? Короче говоря, потенциальный суженый Лады в облике скромного медбрата. Он был красив, высок и строен. Ресницы у него были длинные, глаза голубые, волосы светлые, но не белобрысые, как у нашего Петуха в бытность его лейтенантом, а приятного пшеничного оттенка. И длинные пальцы пианиста. Очень, очень неплох был кандидат в мужья для нашей Лады. – Ну что у вас там случилось, девушка? – спросила докторша, вставляя в уши дужки фонендоскопа. Лёня не мудрствуя лукаво повторила уже произнесенную ею речь (см. предыдущую главу). Докторша, к счастью, не очень обращала внимание на то, что ей рассказывают, потому что была занята прослушиванием сердца Лады. Иначе, я думаю, она сочла бы Лёню чокнутой – та поминутно обращалась к Псу как к свидетелю. Кандидат в мужья тоже не слушал: он открыл чемоданчик, выбрал шприц, приготовил какие-то ампулки с лекарствами, на его взгляд, могущими пригодиться. Брови докторши удивленно поползли вверх. – А медицинская карточка больной у вас есть? – спросила она Лёню строго и немного взволнованно. – Н-не знаю, – ответила Лёня, бросая на меня испуганный взгляд. С мольбой о помощи. – Я ведь всего лишь подруга… – А с кем она живет? – докторша опять стала слушать сердце Лады. – Вообще-то с Бабушкой, но Бабушка уехала куда-то, и довольно давно, несколько лет уже… – Лёня лепетала, и голос ее становился все тише и тише, пока наконец не превратился в еле слышный шепот. – Я не знаю, но, по-моему, Лада никогда ничем не болела… – Шурик, послушай-ка ты, – сказала докторша, протягивая фонендоскоп медбрату. – Или у меня галлюцинации, или это от усталости, или… Шурик послушно взял фонендоскоп и склонился над Ладой. В этот момент я почувствовал, как меня кто-то дергает за хвост. Я обернулся: Домовушка выпростал лапку из-под тахты и пытался таким вот способом привлечь мое внимание. – Ты б это, Коток… Зеркальце превращательное на всякий случай принес бы. Али веревочку, ремешок какой подготовил. Не ровен час… Он не договорил и юркнул обратно, спугнутый голосом Шурика, взволнованным и дрожащим: – Два сердца, Катерина Ивановна!.. – Два, не два, но посторонние шумы… Приготовь на всякий случай кокарбоксилазу. Сейчас я померяю давление… Пес взвыл, и Катерина Ивановна вздрогнула от неожиданности. – Собачку уберите! – скомандовала она. М-да, бесстрашная женщина! Жанна д'Арк! Потому что только бесстрашная женщина могла назвать нашего Пса собачкой. Пес глухо рыкнул и попятился. А Катерина Ивановна уже прилаживала тонометр на похудевшую ручку Лады чуть повыше локотка. Шурик копался в своем чемоданчике. Я посчитал, что пора принять меры – не можем же мы позволить, чтобы нашей Ладе кололи всякую гадость, начиная с кокарбоксилазы и кончая папаверином с димедролом. Я взглянул на Ворона. Тот пристально наблюдал за действиями медработников и, кажется, не собирался вмешиваться. Я переместился поближе к нему. А Катерина Ивановна тем временем снова удивленно подняла брови и сказала: – Тонометр, кажется, испортился. – А что такое? – Шурик повернулся к ней, и я одним прыжком метнулся к Ворону. – Не пора еще? – спросил я, дрожа от волнения. – Нет, – коротко каркнул Ворон. Катерина Ивановна вздрогнула и заметила недовольно: – Зверинец тут у вас, девушка! Уберите-ка животных, им не место в комнате больной! Лёня пожала плечами: – Не знаю, смогу ли… Они меня не послушаются, я ведь им не хозяйка. А если тонометр нужен, так у нас есть исправный… Она сбегала в кухню и принесла тонометр, брошенный растерявшимся Домовушкой на полу. Катерина Ивановна снова померила Ладе давление, снова сказала: – Или у меня галлюцинации… – И стала что-то писать на бумажке. Ворон снялся с места, облетел вокруг комнаты, опустился Лёне на плечо и что-то шепнул ей. Лёня кивнула и обратилась к Шурику: – Вы извините… у меня к вам просьба. Вы не могли бы ее поцеловать? Вот кто был удивлен! Он даже подскочил на месте и посмотрел на Лёню как на сумасшедшую. – Она ведь очень красивая, наша Лада, правда ведь? Прямо как Спящая красавица! – щебетала Лёня ничтоже сумняшеся. – А у нас есть подозрение, что тут не обошлось без ведьмы… Ну пожалуйста, ну что вам стоит… – И с этими словами Лёня слегка придвинулась к молодому человеку. – Катерина Ивановна! – дрожащим голосом позвал медбратик свою начальницу, та, не отрываясь от писанины, сказала: – Кокарбоксилаза – два кубика, а папаверин не надо, тем более димедрол. У меня есть подозрение… Шурик пятился от Лёни, потеряв надежду обратить на себя внимание докторши. Наверное, он знал, что сумасшедшим не прекословят, и именно поэтому, когда допятился до ложа Лады, остановился, оглянулся еще раз на Лёню, набрал в грудь побольше воздуха, склонился над Ладой, и… И ничего не произошло. Он выпрямился, еще раз оглянулся на Лёню, благоразумно отодвинувшуюся к этому моменту в сторонку, отступил на шаг и застыл в очень неудобной позе. И перестал дышать. – Кот, действуй! – сипло каркнул Ворон. К сожалению, мы потратили время до приезда «скорой» на бессмысленные пререкания и не договорились о необходимых действиях в случае удачи или неудачи эксперимента. Но я пребывал в раздумье недолго. Не успела Катерина Ивановна оторваться от своих бумажек, как я быстро три раза обежал застывшего Шурика против часовой стрелки, наложив на него тем самым заклятие временной невидимости. Лёня перевела дух. Катерина Ивановна встала. – В больницу ее надо бы, как бы не случилось чего нехорошего… Я не хочу вас пугать, но возможен инсульт. – Не надо в больницу, – быстро сказала Лёня, загораживая меня, а я тем временем упаковывал чемоданчик медбрата, павшего жертвой нашего эксперимента. – Мы дома полечимся. – Тогда вызывайте завтра невропатолога. Шурик, пойдем! – Она огляделась в поисках Шурика. – А он уже ушел, – быстро сказала Лёня. – Он… у него аллергия на кошек, и он вышел на площадку. Выбежал даже. И чемоданчик не взял. |