Онлайн книга «Берсерк»
|
Сзади заскрипели весла. Я знала, чьи они, но заставила себя беспечно улыбнуться и обернулась. Драккар Изота по-рачьи пятился от берега. Лив не смотрел в мою сторону. А ведь недавно мы были друзьями… Я сглотнула горький комок, сунула за отворот безрукавки дощечку с рунами и направилась к русичам. Они как раз строились для дальнего перехода. Их было немного меньше сотни. Командовал строем могучий, чубатый мужик в ярко-зеленой рубахе. Поверх нее была небрежно наброшена тонкая кольчуга, за поясом красовался топор, а из-за мощного плеча незнакомца высовывалась узорная рукоять меча. – Ты за старшего? – без обиняков спросила я. Мужик окатил меня холодным взглядом: – Ну я. – Куда идешь? – Куда ветер дует, – хмыкнул кто-то из его воинов. Остальные дружно заржали. Я раздраженно мотнула головой: – Пойду с вами до шатров Али-конунга. – А это еще поглядим… – заикнулся было языкастый, но старший цыкнул на него и оглядел мое снаряжение. Его взгляд пробежал по легкому мечу, ножам и топорику и задержался на высовывающейся из-под рубашки длинной Бьерновой кольчуге. Воин усмехнулся: – На что тебе Али-конунг? – Привезла ему важные вести от жены. —Я показала здоровяку дощечку. Он сразу стал серьезным: – Иное дело. Пойдем. Мне едва удалось удержаться от язвительного упрека. Не покажи я ему руны – отшил бы за милую душу, а завидел непонятные значки – и зауважал. Ему и в голову не пришло подумать, что может быть сокрыто в этих значках! – Тебя как зовут? – время от времени оглядываясь на своих воинов, поинтересовался новый знакомец. С ходу выспрашивать имя тоже мог только русич. Другой бы крутил, вертел, сам назывался, а этот – «как зовут?» – и все тут! И не захочешь, а ответишь… . – Мать Дарой звала. – А меня Болеславом. Он не добавил «князь» или «воевода», но по одежде и говору он был из тех вольных кнезов [81] , которые ходили со своими дружинами от Ладоги до Царьграда и брались за битву как за работу, была бы только плата… – Дружина-то твоя? – осведомилась я. Болеслав хмыкнул, покачал русой головой: – Нет. Я старший, а дружина княжья. – Владимира? – Мстислава [82] . По малости лет он дружину водить еще не может. Мстислав? О таком князе я не слышала. Хотя после юего отъезда на Руси многое могло измениться. Да и Владимир был уже немолод… – А где Владимир? Мой провожатый удивленно приподнял кустистые брови: – В Киеве, где ж еще? Говорят, будто он прошлым летом ходил в Царьград, глядел на тамошние храмы. У него на примете есть княжна, так она в Царьграде вере учена и не хочет за него идти, покуда он ее веру не примет. Вот он и приглядывается… Я вспомнила Владимира. Что бы он из-за бабы предал златобородого Перуна, своего защитника и радетеля? Нет, глупости, пустые слухи… – И тут бьются из-за этой новой веры [83] . Князь Оттон желает окрестить всех данов, а они противятся, – продолжал мой спутник. – Как это «окрестить»? – Ну, – Болеслав замялся, – я толком-то не знаю, однако матушка нашего князя призывала специального человека, чтоб мальчонка мог принять новую веру. Человек этот его крестил и нарек другим именем. Так что нынче наш князь перед прежними богами носит одно имя, а перед новым – другое. – Разве так можно? – А почему нельзя? Одного бога прогневает – у другого защиты попросит… Потешно. Значит, мать Мстислава решила перехитрить богов? Всем угодить и никого не обидеть? Я улыбнулась. Наш отряд перебрался через небольшой ручей и вышел в лесистый распадок. На полянах, где не было деревьев, возвышались цветные шатры и дымили кострища. – Саксы там, – указал Болеслав в середину распадка. Я покачала головой: – Мне нужны венды, – и тут увидела своих. Они копошились на краю леса, у спуска в лощину, и сверху казались маленькими, как древесные мураши. Посреди поляны одиноко стоял Олав. Раньше, когда был жив мой муж, место возле конунга не пустовало… Сердце сдавило болью, и на миг. показалось, что кусты вот-вот Зашевелятся и из них выйдет мой Бьерн. Он окинет лагерь хозяйским взглядом, прикрикнет на ленивых воинов и встанет подле Олава… Но Бьерн не появился. Я махнула Болеславу: – Вон мои. Прощай, – и не дожидаясь ответа, побежала вниз. Кто-то заметил меня и указал Олаву. Он приставил ладонь к глазам, всмотрелся и размашистым шагом направился в мою сторону. Я остановилась. Все заранее заученные слова вылетели из головы. Словно за спасительную веревочку, я схватилась за дощечку Гейры. Что бы ни написала княгиня, нужно все свалить на ее беспокойство. Беременная же… – Что ты тут делаешь?! – грубо, будто желая ударить словами, издалека крикнул Олав.. – Вот… – Я протянула ему дощечку. Конунг выхватил деревяшку и пробежал глазами по рунам. Гнев на его лице сменился недоумением, а потом растерянностью. – Не понимаю… Это не похоже на Гейру… О какой опасности она пишет? От кого ты должна меня защитить? Я закусила губу и развела ладони в стороны. – Она волнуется о любимом муже. А руны я читать не умею и, что там писано, не ведаю. – Но почему она послала тебя?! Почему не передала дощечку с Тюрком и ополченцами? Я спрятала насмешливую ухмылку. Олав сам не ведал, с кем имел дело. Не было больше Дары-простушки… – Откуда я знаю? Гейра дала мне это и упросила Изота отвезти меня в Сле. А что там написано? Что-то важное? Не знаю, удался ли мне вид наивной и доверчивой дурочки, но ярость Олава была неподдельной. – Я приказывал ливу не трогаться с места! – рявкнул он. – Он уже отправился обратно, – поспешно проворковала я и добавила: – Не гневайся на него. Он не осмелился отказать Гейре в такой малости… – Малости?! Малости?! Я доверил ему ее жизнь! Непомерная забота Олава о жене стала меня раздражать. Что с ней станется, с этой девчонкой-княгиней?! Я нетерпеливо тряхнула головой: – Хватит, Олав! Вернешься – сам разберешься и с ливом, и с женой, а я выполнила лишь то, что она приказала, и нечего на меня орать! Я устала! Он поджал губы и неожиданно смирился: |