Онлайн книга «Колдун»
|
Рогнеда помотала головой. Совсем недавно ей грозил постылый плен, а теперь она сидела на лесной поляне, слушала рассказы неведомой девки и отдалялась от прошлого. Словно попала в иной мир… Туда, где смерть не страшна, жизнь бесконечна, а все счастье состоит в малом умении примириться с судьбой. Даже о своей собственной давней смерти ее новая знакомица говорила легко, словно повествуя о чем-то незначительном и досадном. – Почему же ты свою мать-убивицу не сыщешь, не отомстишь? – не веря самой себе, произнесла княгиня. – Так меня же здесь схоронили! – Девка удивленно приоткрыла рот, надула пухлые губы. – Неужто ты и того не ведаешь, что Невидимым от места, где их тела закопаны, далеко отходить нельзя? – Нет. – Забыли… – Девка удрученно покачала головой. – Люди забыли. Из всех, кого я знаю, один Сирома все помнит. – Она мечтательно вскинула руки к небу, подставила лицо дождевой мороси. – Сирома – самый могучий ведун. Он Меня научил выходить из змеиного тела и рассказал, как перед самой смертью стать видимой. Даже имя красивое выдумал – Мнилко. Сказал, что так в старину называли духов безлюдья, а уж мое-то место куда как безлюдно! Словно подтверждая свои слова, она широко повела рукой. Капли дождя побежали по ее густым волосам, недавно беспечное лицо страдальчески сморщилось. Изумляясь столь внезапным переменам и почти не понимая произносимого, Рогнеда переспросила: – Перед смертью? – Ну да! – вновь повеселела Невидимая. – Мне нынче семнадцать стукнет – время умирать, вот я и показалась в человечьем обличье. А как хорошо, что ты тут очутилась! Хоть перед смертью мне с человеком поговорить довелось! – И лукаво склонила голову к плечу. – Скажи – я красивая? – Очень, – честно ответила княгиня. Девка звонко расхохоталась и вдруг, посерьезнев, протянула руку, приложила тонкие холодные пальцы к замерзшему, белеющему через прореху в исподнице плечу Рогнеды: – Чувствуешь? Половчанка кивнула. Прикосновение Мнилки немногим отличалось от касания влажной древесной листвы, но все же отличалось. Была в нем какая-то ласка, какое-то неуловимое тепло человеческого сердца. – Хорошо, хорошо! – Невидимая вскочила, закружилась, разбрасывая вокруг себя серебряные брызги дождя, и вдруг, словно вспомнив что-то важное, упала на колени и, придерживая обеими ладонями шелковые, спадающие на лоб пряди, заглянула в лицо Рогнеды. – Послушай, я ведь помогла тебе, да? Вспомнив волков и их злые желтые глаза, княжна поежилась: – Конечно! Забыв о волосах, Мнилко сцепила пальцы перед грудью: – Помоги же и ты мне! Я нынче умру, как все наши умирают. Тело мое Перун спалит вон там, на бугорочке. – Она потянулась и указала Рогнеде на едва приметный холмик посреди поляны, а затем, вскинув голову, поглядела на небо и, пошевелив губами, уверенно произнесла: – Уж совсем немного осталось. Ты уж пожалей меня – собери мой пепел и отнеси к Сироме. Он знает, как меня похоронить, чтоб я не сделалась блудячим огнем иль еще кем похуже. Он мне обещал, что поможет… Слушая ее, Рогнеда заколебалась. Ей не хотелось оставаться на этой поляне и ждать того мига, когда яркая стрела Перуна сожжет это нелепое и прекрасное существо, но ведь девка помогла ей! Да и откуда Мнилке знать, что нынче Перун непременно погубит ее? Вон и грозы-то нет, дождик лишь… И вообще девчонка начинала казаться княгине странной. Верить в сказки – это одно, но наяву видеть перед собой помешанную, утверждающую, что она – дух, совсем другое. Может, объяснить этой дурочке, что к чему? Рогнеда прокашлялась и наставительно произнесла: – Ты, верно, не ведаешь, что Перунова стрела тела не палит. Убить может, а вот сжечь – нет. Мнилко обиженно отпрянула: – Не веришь? Это тебя не может спалить, а наших всех жжет! Нам такая смерть уготовлена! Ты просто помочь мне не хочешь, потому и придумываешь отговорки… Девка отвернулась. Ее худые смуглые плечи дрогнули, кончики прекрасных волос прилипли к мокрому телу, словно лапки маленьких, утешающих ее неведомых существ. Теперь Рогнеде стало даже жаль, что она позволила себе поучать девку. Та и впрямь считала себя Невидимой. Пожалуй, ее следовало отвести к кому-нибудь, кто сумел бы позаботиться о ней. Хотя бы к этому, как его? Сироме! С трудом разогнув замерзшие и саднящие ноги, Рогнеда встала, шагнула к девушке: – Не плачь, я помогу тебе. – И, пересиливая боль в руках, обняла холодные, скользкие плечи Мнилки. – Скажи только, как мне этого Сирому сыскать? Девка обрадованно повернула к ней узкое лицо, поспешно затараторила: – О-о-о, это просто! Пойдешь по Припяти, а потом за большой осиной чуть влево, затем сквозь ельник к старому Велесову капищу, а от него на полдень немного… – Погоди, погоди. – Княжна не успевала запоминать дорогу. – Некогда мне ждать, – мельком глянув на небо, вскрикнула девка. – Перун гневается, стрелу вынул… А-а-ах! Тонко взвизгнув, она вывернулась из объятий Рогнеды, скакнула в сторону. Словно подтверждая ее опасения, небеса захохотали, налились темным гневом, а затем рухнули на землю яростным потоком воды. Сквозь дождевые струи проглянуло бледное лицо Мнилки. Запрокинув его вверх и заглушая рокот неба, девка истошно выкрикивала непонятные слова. Отзываясь на ее вопли, тучи озарились ярким всполохом. Огненная стрела вспенила небо и метнулась прямо в шевелящееся белое пятно девичьего лица. Рогнеда завизжала и, закрыв глаза, шарахнулась прочь. Деревья не пустили ее – отбросили обратно. Всхлипывая, княжна упала на четвереньки, поползла к спасительной ели. Небо озарилось еще раз. Перед глазами насмерть перепуганной княжны забушевало пламя. Ель горела! Ее ель-спасительница! Потеряв голову от ужаса, Рогнеда рухнула ничком в грязь, вцепилась скрюченными пальцами в землю. Сами по себе ее губы зашевелились в тщетной мольбе к той, что носит на себе всех и прогибается лишь под тяжестью Невидимых. Сколько так пролежала – она не ведала, но потихоньку дождь стал стихать и небо прояснилось уже не зловещими всполохами Перунова гнева, а нежной и чистой улыбкой искупавшегося в дождевых струях Хорса. Лишь тогда Рогнеда отважилась оторваться от спасительного тела земли. Невольно ее глаза сами потянулись к указанному Мнилкой бугорку. Теперь после грозы все – и сама Мнилка, и ее речи – казалось дурным, навеянным страхами сном, но бугорок все так же топорщился на прежнем месте, а на нем, средь жженой листвы, лежала кучка серого сухого пепла. – Неправда… – не в силах оторвать взгляда от этой сероватой кучки, шепнула княжна. – Неправда… Но Что-то внутри нее, зная, что пепел – это останки Мнилки напоминало о данном Невидимой обещании. Сдерживая сотрясающую тело дрожь, Рогнеда опасливо приблизилась к холмику. Удивительный пепел остался сухим под проливным дождем и теперь княгине казалось, что из этой серой, печальной горстки на нее умоляюще смотрят наивные глаза Невидимой. |