Онлайн книга «Найдена»
|
– Люди не поверят… – Двери! – вдруг заметил второй наемник. Ко мне затопали быстрые шаги. Я сорвалась по переходу, на крыльцо, через оживленный двор… Вот и терем Предславы, узорная дверь… – Княжна! Бежим! Скорее! Княжна подскочила ко мне. В расширившихся глазах замер страх. – Что?! Анастас отказался? Я замотала головой. – Тогда что? – Потом расскажу… А нынче нельзя ждать.. Я металась по клети, выискивая узел с вещами. Куда он запропастился?! А время летит, подгоняет, будто плеть. Наступит ночь, и Киев покроется кровью, а по окрестным городам, встречая Смерть-Морену, завоют собаки. Когда это начнется? Может, уже началось? Может, Горясер уже вышел из мрачной горницы и собрал на дворе своих людей? Бесшумными ночными тенями они крадутся по переходам, вползают в клети… Как тогда, в доме Улеба… – Я никуда не пойду! – Предслава уселась на кровать и, сложив руки на коленях, уставилась в окно. Ее безрассудство всколыхнуло во мне волну гнева. – Пойдешь! – сквозь зубы прошипела я. – Нет. – Княжна тряхнула головой. – Пока не узнаю, в чем дело, не сдвинусь. Я подскочила к постели и уперла руки в бока: – Слушай, коли хочешь! Окаянный приказал убить всех поляков! Горясер уже отвез эти приказы в Ольжичи, Родню, Вышегород, Любичи, Переяславль… Болеслав умрет. И все его люди. Этой ночью поляков не станет! И нас тоже… В этом я не сомневалась. Даже чудилась легкая, крадущаяся поступь убийц за дверью. – Ты спятила… – Голос у Предславы стал таким слабым, что я еле расслышала. – Я только что слышала разговор твоего братца с наемником! Надо бежать! – выпалила я и наконец увидела в углу злополучный узел с вещами. Княжна вскочила. Поверила… – Пошли. – Я подхватила узел и, прежде чем выйти, приложилась к двери ухом. За ней было тихо… – Ну что ты? – позвала я задержавшуюся княжну. Она стояла посреди горницы. Ее плечи странно сгорбились, а глаза налились слезами. Я опустила узел и взяла ее за руку: – Пошли. – Нет. – Маленькая ладошка выскользнула из моих пальцев. – Мы никуда не пойдем. Положи вещи и ступай к Болеславу. Скажи, что я прошу его прийти. Я ахнула. Какого рожна ей понадобился польский король? Проститься перед смертью? – Ступай! Я приказываю тебе! – сквозь слезы выкрикнула княжна. Я швырнула собранный узел к ее ногам: – Приказывать будешь своим чернавкам! А коли хочешь смерти, так сиди дожидайся, а меня с собой не тяни! – Послушай… – Нет, это ты послушай! Я старалась ради тебя. А мне никакой подземный ход не нужен. Выйду из города, как все, через ворота. Меня-то выпустят. И Горясеру нынче не до меня. Одумаешься – вещи тут. – Я подтолкнула ногой брошенный узел. – А Анастас в церкви. Прощай! – Неужто ты не понимаешь?! Мы знаем об убийстве и молчим! Сколько невинных жизней будет на нашей совести? Я должна предупредить Болеслава, – трясясь всем телом, выпалила княжна. Экая жалостливая! Не видела она двор Улеба той ночью… – Вот и предупреждай. – Я потянулась к двери. – А мне до поляков нет никакого дела. Княжна бросилась ко мне. Тонкие пальцы зашарили по моим плечам, то ли оглаживая их, то ли ища опоры. – Я верую в Христа, – жалобно зашептала она. – Нельзя так… Потом жить не смогу… Я дочь князя. Нельзя мне… Пойми… Останься со мной… – Тебе нельзя, – я тряхнула головой, – так ты и крутись. А я безродная. Мне все можно. Сбросив с плеч ее руки, я решительно шагнула из горницы. Каждый сам выбирает себе дорогу, каждый идет своим путем. Ишь ты, придумала: «невинные жизни»! А кто звал этих поляков на нашу землю? Улица изогнулась дугой, спустилась к городским воротам и вывела в поле. Ниже блестела речная гладь. У пристани черными мурашами суетились люди, слышались неразборчивые голоса. – Эй, Надена! Я обернулась. Только Бышека тут и не хватало! Долго жить будет – только нынче вспоминала, и вот пожалуйста, топает навстречу… Хотя долго не проживет… Во мне что-то сжалось. Тонкое, как струна… Поляк приветливо улыбнулся. – Скажи, Надена, – коверкая мое имя, спросил он, – ваши мужи дарят такое женщинам? Он протянул ко мне руки. На обеих ладонях поляка лежали стеклянные бусы. На правой – голубые с зеленью, на левой – кроваво-красные. – Вот хочу Лапане… – принялся путано объяснять Бышек. – Не выберу. Скажи, как у вас… Я тупо уставилась на переливающиеся стекляшки. Красные капли расчерчивали ладонь Бышека надвое. Как кровь. Нынче ночью такие же капли изрисуют его горло. И толстая Лапаня не получит ни голубых, ни красных бус. Она даже не узнает, за что убили ее любимого… – Какие тебе нравятся? – застенчиво моргая редкими белесыми, ресницами, спросил Бышек. Я ткнула в красные: – Эти. – Спасибо, – обрадовался он, спрятал бусы в карман телогрейки и заспешил: – Пойду… Надо… Он двинулся к воротам. Во мне что-то натянулось и зазвенело вслед: «Стой! Не ходи туда! Там смерть», но язык словно присох к небу. «Княжна разберется, – попыталась успокоиться я. – Она упрямая, не отступится. Все расскажет поляку. Будет резня, шум. Нет, мне в этом проклятом городе делать нечего». Струна внутри зазвенела и оборвалась, оставив щемящую боль. «Прочь отсюда!» – приказала я себе и двинулась дальше. Дорога вывела к реке. Я свернула в поле и по рытвинам выбралась в перелесок. Кусты обступили меня со всех сторон. Пухлые почки округлились зелеными шариками и ждали теплых солнечных дней, где-то за кустами весело тренькала птица. Весна… Почему же на душе так погано? Я раздвинула ветви и выбралась на небольшую, круглую поляну. Что-то в ней показалось знакомым. Через пару шагов под ногами возник небольшой каменный бруствер, а за ним – темная дыра. Так это ж Ведьмачья яма! Та, в которой я познакомилась с Дариной! Я подобралась ближе к дыре и склонилась. В яме было тихо и темно. – Эй, есть кто? – окликнула я. – То… то… то… – отозвалось эхо. Никого. Да и кому там быть? Не Дарине же… Она нынче мотается по городам-весям. Забыла про меня… А ведь клялась – «помогу, коли что». Хоть бы раз помогла. – Найдена… Меня отбросило от ямы. Из темной дыры звучал голос Дарины. Слабый-слабый… Опустившись на четвереньки, я подползла к самому краю: |