Онлайн книга «Год Черной Лошади»
— У вас поразительная фантазия, — говорил я. Она смотрела удивленно. Тем временем пошли дожди. Потоки воды пополам с кислотой заливали камеры внешнего обзора; сидя в гостиной перед обогревателем, Делла беседовала со своей постоялкой, и я час за часом слушал эти беседы, просматривая распечатки Деллиных пейзажей. Особенно меня поражал один — с белой сиренью; Делла, сроду не видавшая этих цветов, изобразила их удивительно точно. На холмике, в котором с трудом можно было угадать место моей высадки (именно там в день моего приезда меня «отстрелили» с катера), цвели во множестве кусты белой сирени, и между ними, по плечи в белых соцветиях, стояла фигурка человека в скафандре — я узнал тан-Глостера. Через несколько дней — я видел — Делла снова стояла перед этим холмом, сосредоточенно водила кистью по рисунку, и, когда я увидел распечатку, пульс мой участился — на нем была та же сирень, но отцветающая… Сидя в кресле перед обогревателем и слушая беседы тина-Деллы с постоялкой, я спрашивал себя в полугрезе-полусне: а что, если там — в мире тина-Деллы — на холмике, где когда-то отпечатались мои подошвы, в самом деле растет белая сирень? В эти минуты холод большого дома уже не так мучил меня. Возможно, мой организм притерпелся — а возможно, служебное устройство Нелли получило приказ увеличить энергозатраты. А возможно, и то и другое. * * * Однажды после обеда я спустился в гостиную, чтобы немного посмотреть на экран обогревателя, и застал там Деллу, говорившую сама с собой. Я не решился войти. Делла меня не видела. Она сидела в кресле, запрокинув голову, и, полуоткрыв губы, выводила одну последовательность звуков за другой. Мороз продрал у меня по коже. Мне показалось, что я падаю, проваливаюсь вглубь белой горящей воронки, и сквозь толщу этого света на меня глядят миллиарды глаз. Что я пролетаю под высокими белыми арками, что яркие лучи простреливают темноту над моей головой, и ужас, который я в тот момент испытал, мог сравниться только с захлестнувшим меня благоговением. Опомнившись, я прошел через гостиную, остановился перед креслом, в котором сидела моя ученица, опустился перед ней на пол: — Скажи, что ты… говоришь? Она долго смотрела на меня, будто собираясь с мыслями. — Т-ы, — сказала она, с трудом складывая губы, будто с трудом вспоминая, как работает язык. — Ни-ие. Пы-анимаеж. * * * — Что с вами, тан-Лоуренс? — спросил хозяин за ужином. Его собственная, без сканера, способность считывать информацию значительно превосходила мое умение скрывать свои чувства. Через полчаса мы сидели в его кабинете; я смотрел в красный экран обогревателя, где металась, появляясь и исчезая, огненная бабочка. — Что такое колбасные обрезки? — спросил я. Тан-Глостер поднял бровь: — Как? — Колбасные обрезки. — Идиома, — сказал он, подумав. — Устойчивое сочетание… Это тина-Делла брякнула, да? Я смутился, подумав, что могу подвести мою ученицу излишней откровенностью с ее отчимом. — Не беспокойтесь, — тан-Глостер хмыкнул. — Это просто забавный, совершенно невинный образ… И с чего вы взяли, что Делла не доверяет мне? Иногда общение с ним было сущей мукой. — Что вы, я только… — Вы нервничаете. Не надо. Учите ее пользоваться функциями этюдника. И учитесь смотреть на мир… если сумеете. * * * — Вы разрешите мне взять это… рассмотреть повнимательнее? На этот раз она использовала печать с дополнительным напылением — листы были тяжелые, будто слюдяные. Она пропела — тонко, и, как мне показалось, насмешливо. Прижала язык к верхним зубам, будто собираясь что-то выговорить; передумала. Просто кивнула. Поднявшись к себе, я взял плед и устроился с комфортом; прежде в моей комнате можно было жить только в постели, укрывшись с головой и на полную мощность включив одеяло. Теперь, когда в доме стало теплее, я обнаружил, что в моем распоряжении есть и стол, и кресло-качалка, и лампа-поплавок. Итак, я сел, повесив лампу над левым плечом, укрыл колени пледом и взялся рассматривать последние работы тина-Деллы. Какой солнечный, какой теплый и светлый день. Какая безмятежная гладь воды; ручей… Я прикрыл глаза. Солнце дробилось на поверхности воды. Блики прыгали по всей моей темной комнате. В отдалении пели птицы… Робот-техник в который раз обнаружил неисправный фильтр и заверещал. Нелли так и не исполнило своего обещания и не отключило роботу аудиосигнал. Я взял следующий рисунок. Иная техника — никаких деталей, смелая игра со светом и тенью, нарочито крупные мазки. По всей видимости, это то самое ущелье, на дне которого находится Медная Аллея. Синеватые тени в изумрудной траве… Два ряда молодых деревьев — кажется, дубы… Или буки? …Я заснул, уткнувшись лицом в тина-Деллины распечатки. Под пение воображаемых птиц. * * * — Нелли? Служебное устройство повернуло голову. Был поздний вечер. Нелли сидело в кухне за монитором; на экране сменяли друг друга настроечные таблицы. — Что ты делаешь? — Прохожу тест, — тускло отозвалось Нелли. — Профилактика мозговых расстройств. — Скажи, пожалуйста… У тина-Деллы были учителя, кроме меня? — Были, тан-Лоуренс. Нелли замолчало. — Ну? — К сожалению, во время прохождения теста у меня сужено вербальное поле. — Чему они учили тина-Деллу? — Один — резьбе по камню. Одна — гимнастике. — Почему они уехали? — Они умерли, — сказало Нелли. — Простите, я должно продолжать. Мой день закончен. Тест. * * * — …Тан-Вуд, обучавший Деллу резьбе по камню, трагически погиб, сорвавшись со скалы. Но это случилось уже после того, как он принял решение прекратить занятия — ему показалось, что Делла уже приобрела все необходимые навыки и должна совершенствоваться самостоятельно… Тана-Джеми, преподавательница гимнастики, отправилась на долгую прогулку, не проверив на герметичность старый изношенный скафандр… — …И это случилось после того, как она решила прекратить занятия с Деллой?! — Дорогой тан-Лоуренс, — хозяин Медной Аллеи потянулся в кресле, как кот, — вашей жизни не угрожает ровно ничего… Если вы не будете пренебрегать простейшими правилами безопасности. Робот-техник пробежался по потолку, повис вниз головой, демонстрируя тан-Глостеру мохнатое брюшко с мигающим красным символом: несбалансированный состав воздуха в помещении. Тан-Глостер потянулся за пультом: |