Книга Меч, Палач, Дракон, страница 28 – Александр Рау

— Рамон Мачадо пойдет вверх, пойдет по головам, — министр Монеты вздрогнул, — Ваша, Агриппа, главная мечта сбудется, — маршал довольно ухмыльнулся, — Архенасола, берегите дочь, — Катлано, осторожней с чернильницей. Герцог Гальба, вы умрете достойно.

Голос мага был ровным, спокойным, безучастным.

— А я, Гийом? — вкрадчиво спросил король.

— А ты, Хорхе, примешь смерть от коня своего! — глядя ему в глаза, выкрикнул маг и вновь спрятал лицо в ладонях.

— Все, — через некоторое время сказал он, — Отпустило.

— Что значат ваши бредни? — презрительно спросил Гальба.

— Я видел вас в тумане времени, герцог. Можете усмехнуться, а можете поверить. Это не полноценное предсказание; а так один взгляд, один затуманенный взгляд, — спокойно и устало ответил ему Гийом.

Герцог прокашлялся и произнес:

— И последний вопрос — главный, из-за которого уважаемый сеньор Мачадо и попросил Его Величество о внесрочном заседании. Экспедиция за Жаркий Берег.

— Мой король, — Мачадо даже встал, — Я прошу вас о трехкратном увеличении финансирования. В гаванях Карсолы [7] сейчас стоят суда вольных далатских капитанов, которые не раз плавали за Жаркий Берег.

Наняв их сейчас, мы сэкономим время и золото в будущем. Они дадут нам карты, и можно будет смело отсылать большой флот для основания постоянного поселения-форта. Этим смелым решением мы сравняемся с остияками, что уже имеют какие-то владения за Жарким Берегом! — Рамон говорил с чувством, глаза его пылали.

В такие моменты некрасивость министра Монеты исчезала, может быть потому, что искренность смывала те маски, без которых немыслима жизнь политика и придворного.

— Это сложный вопрос, Рамон. Вы могли раньше посовещаться со мной об этом, а не преподносить здесь сюрприз, — медленно ответил Хорхе, он не любил сюрпризов и самодеятельности.

По лбу Мачадо пробежала первая капелька пота.

— Ваше Величество, отказывает мне?

— Нет. Пока, нет. Желаю выслушать и другие мнения, — веско сказал король, открывая дискуссию.

— У королевства нет лишних денег на реализацию амбиций Рамона Мачадо. Он хочет славы основателя колоний — пусть снаряжает флот на свои деньги. Дальние странствия слишком опасны. Возвращается лишь каждый второй корабль. Храбрые и смелые люди пригодятся Камоэнсу и на суше, — Гальба, как и предполагалось, был категорически против.

— Герцог, я уважаю вашу скорбь о сыне, не вернувшемся из плавания за Жаркий берег. Но своим упрямством вы мешаете превращению Камоэнса в морскую державу, — между Мачадо и Гальба разгорался старый спор.

— Бред! — Агриппа д'Обинье не мог не отомстить министру финансов, — Зачем отправлять суда за десять морей на верную гибель? Лучше отдайте эти деньги армии. Клянусь, что найду им лучшее применение.

— Я — за предложение Рамона Мачадо, — высказался Гийом, заработав благодарный взгляд министра Монеты, который, похоже, не верил в договоренности Луиса де Кордова.

— Я — за, хоть и не люблю море, — медленно повторил маг, — Потому, что нельзя уступать Остии неведомые земли, иначе она действительно станет Великой. Потому, что уважаю моряков и преклоняюсь перед храбростью и выдержкой первооткрывателей.

И главное, я — «за», потому что колонии — это деньги. Новые дорогие товары и диковинные редкости. Однако деньги требуют денег — это всем известно. Так вот, я — королевский маг Гийом — предлагаю короне сто тысяч монет под беспроцентную ссуду.

Его предложение повергло всех в шок. Добровольно, расстаться с такой суммой? Ни получая в замену никакой выгоды — кто в здравом уме пойдет на такое? С этим магом нужно быть вдвойне осторожным.

— Ваше Величество, — первым молчание прервал Архенасола, — По моим сведениям король Стивен снаряжает новую экспедицию, не три-пять кораблей как раньше, а целых пятнадцать. Остияков не смутила трагическая гибель адмирала Гилберта, разведка докладывает, что назад галеоны везут золото, много золота.

— Когда отплывет их экспедиция? — мгновенно отреагировал король, что все это время сидел с невозмутимым видом, внимательно следя за перепалкой.

— Через тридцать-сорок дней, приготовления идут полным ходом, — доложил министр Заграницы и закашлял.

— Казна принимает вашу ссуду, маг Гийом. Мачадо, флот должен отплыть раньше остияков. У тебя две недели — десять дней. В крайнем случае — три, — огласил Хорхе монаршую волю.

Гальба скривился. Рамон засиял от счастья.

— Командование экспедицией я хочу доверить Луису де Кордова. Он способный малый и давно мечтал о странствиях, — сказал министр Монеты.

— Забираешь у нас единственного нормально поэта, — поморщился король, замеченный в увлечении литературой, — Я в свою очередь вручаю эскадре Гийома, чтобы она точно доплыла до цели.

Маг стиснул зубы, но смолчал. Такой пакости от короля он не ожидал.

— Прошу отправить с экспедицией лейтенанта де Мена. Он хороший воин…, - вставил Гальба.

— И твой протеже, — перебил его король, — Де Мена — новоявленный гвардеец со шрамами на лице? — дозволяю, пусть плывет. У нас все? Тогда, сеньоры, я объявляю Малый совет закрытым. Вы свободны.

Гийом встал, поклонился и вышел вместе с министрами. После памятного вечера у Мари де Тавора пошло уже два дня, но ему как назло не удавалось выспаться.

Магу по очереди мешали: король пожелавший, чтобы он побывал на ночном тронтском приеме; испытание нового заклятия, требующего полную луну; Кербон, грубо взломавший прошлой ночью защитные заклятия в учебной башне и похитивший часть тех книг, в которых ему ранее отказал Гийом.

Маг неспешно следовал в обеденную залу. Во дворце хорошо кормили, пусть и за чрезмерную плату. Хорхе таким образом перекладывал на придворных часть расходов на их же содержание.

— Сеньор маг, — алый гвардеец из личной королевской сотни вежливо, но твердо взял его за рукав легкой куртки, — Король желает вас видеть.

Пришлось подчиниться и проследовать в рабочий кабинет Хорхе Третьего, прозванного Жестоким и Справедливым одновременно. Его Величество был не в духе, взорвался сразу, едва дверь за гвардейцем закрылась.

— Кербон сбежал, а я об этом не знаю? Мало того, что ты просто молчишь, так еще и просишь Бласа Феррейра — капитана моей гвардии — о тайном его розыске!

Гневался король тоже особенно. Горели лишь глаза; лицо — как и все тело — оставалось, по-прежнему, невозмутимо спокойным.

— Эх, — вздохнул чародей, — ничего от тебя не утаишь. Хорхе, тебе еще не наскучило быть всеведущим? Ничего страшного не случилось. Это мои с Кербоном проблемы.

— Он похитил несколько книг! — слова Гийома не успокоили короля.