Онлайн книга «Ларт Многодобрый»
|
Ладонь ниже опухоли, прижать плотнее и двинуть вверх. Осторожно. Чтоб ничего не выскользнуло. А Нож – вниз. Еще осторожнее. Чтоб не зарезать пацана Двигаем, двигаем, двигаем… Вот и сошлись ладони. Но чем ближе к ране, тем труднее их двигать. Ну с ядом справились. Рана чистая. А чего делать с переломами? Позвоночник – это не хухры-мухры. Выживет пацан – парализованным останется. Ниже лопаток. И вряд ли мне «спасибо» скажет. Марла опять рядом. Стоит на коленях, нюхает рану, чего-то говорит. Не знаю я этого языка. Ни слова не понимаю. А вот Малек, похоже, сообразил. Шевелит пальцами, тянется рукой к шее. Своей. И дергает тонкую светлую цепочку. А та не рвется. Чуть толще нитки, а держится. Малек шепчет. Просит чего-то. На том же, незнакомом. Марла качает головой. И отвечает. Теперь уже на понятном всем. – Не могу. – Чего не можешь? Ну! Она смотрит на меня и молчит. Самое время играть в молчанку! – Да говори же, твою мать! Голос, похожий на карканье полузадушенной вороны. Это уже не Марла говорит, раненый: – Имя… дай Имя… – Какое имя? – У него нет Имени, – шепот. Едва слышный. Марла. – На фига ему… – Он не может измениться. – Чего не может?.. – Залечить раны. Мне понятно насчет ран. И только. – Тогда дай ему это дурацкое имя! – Я уже ору. И меня трясет. Марла прижимается к перилам. – Не могу. – Господин… ты дай… – Сиплое карканье. Скрип несмазанного замка. – Имя? Какое, блин?.. – Его Имя. Настоящее. Можешь узнать? – В голосе Марлы надежда проклевывается. Слабенькая. А вдруг смогу? Ведь сумел победить слугу Неназываемого. И с ядом справился. Так вдруг и… Марла отводит глаза, и я перестаю ее слышать. Или читать мысли. Хрен его знает, чего между нами только что произошло. Имя? Настоящее? Ага, как же. Только тем и занимаюсь, что имена придумываю. В свободное от работы время. Малек вывернул шею, и я увидел его лицо. Бледное. Потное. Из прокушенной губы бежит кровушка. Кожа под глазами дрожит, а сами глаза… Блин! Никогда такого не видел. Зрачок то круглый, то вытягивается в нитку, а радужка – то темно-серая, то красно-коричневая. – Имя!.. – просит Малек. А у меня язык затянуло. Намного ниже аппендикса. Кота он мне напомнил. Пацан. Молодого, домашнего. Побывавшего на настоящей кошачьей разборке. В первый раз. И ничего мне в голову не пришло, кроме Васьки. Ну не Мурчиком же пацана называть! А странно меняющиеся глаза тянули из меня Имя. Как здоровый зуб без наркоза. И я с трудом выдавил: – Ва-ас-с-с… А все остальное застряло в горле. Глаза окончательно изменились. Перестали быть человеческими. Цепочка лопнула, и рука пацана ударилась о ступеньку. Рядом с моей ногой. Не рука – лапа! С когтями… – Назад! – Это Марла. Мне. А я стою в полном обалдении. Даже не заметил, когда разогнулся и убрал руки от пациента. Вой. Или крик. Глубокие царапины на лестнице. Я пялюсь на них так, будто ничего интереснее в жизни не видел. И не увижу. Считаю царапины. «Раз…» Ко мне тянется Марла. «Два…» Ее пальцы сжимают мою рубаху выше пояса. «Три…» Я сижу на перилах. «Четыре…» Пацан катится вниз, переворачивается на спину. Его трясет, как в припадке, выгибает. Затылок и пятки на полу, а все остальное – дугой. – Скорее! Меня сдергивают с перил. Хватаюсь за Марлу, чтобы не упасть. А она с моим плащом в руке прыгает вниз по ступенькам. Даже ран своих не замечает. Четырех царапин ниже колена. – Накрываем его. Быстро! Воющий, дрожащий комок исчезает под плащом. – Зови его! Зови!! У меня нет слов, нет букв, нет даже мыслей. В голове пусто, как после уплаты налогов. – Зови! Он услышит… Плащ выгибается горбом. Ткань протыкают шипы. Ряд острых, тонких, раза в два тоньше моих пальцев. – Берегись! Марла отбрасывает мою ладонь. Через миг плащ там тоже пробит. – Зови! Не удержим!.. Прижимает к полу край ткани, а что-то живое рычит, ворочается под плащом. Пытается выбраться. И на полу появляются царапины. Марла отдергивает руку. Палец в крови. Она смотрит на меня так, словно я это ее цапнул. Вспоминаю, что когда-то умел говорить. – Васс, Вас-с, Ва-ас, Ва-асс… Зову. Зову, мать его, а оно дергается! Зову, а оно не слышит! Смотрю на Марлу. Она шепчет тихонько: – Зови. В первый раз всегда трудно. Зову. Меняю интонацию. Будто кота хочу приманить. Молодого. Глупого. Что первый раз увидел настоящее дерево. Первый раз залез на него. И теперь смотрит с верхушки огромными круглыми глазами. А хозяин внизу такой маленький. Не похожий сам на себя. Только голос знакомый. Чуть-чуть. – Ва-асс, Ваа-сс-с… Плащ уже не дергается, а я все зову. Шепотом. Сиплым. Попить бы… – Ваа-сс-С… – Я слышу… миной… слышу… Марла вздыхает, разгибается. – Отпусти его. И поднимайся. Не знаю, когда я прилег на пол. Не заметил как-то. И сколько пролежал, не помню. Марла протягивает мне руку. Принимаю. Поднимаюсь. Качает, однако. – Бери его. И пошли к тебе. Смотрю вниз. Из-под плаща выбирается пацан. Ваасс-С. Такое его Имя. Тайное. Не для общего пользования. Пацан голый. Кожа блестит, как смазанная чем-то. На спине длинный тонкий шрам. Свежий. Бледно-розовый. Однако… – Не надо. – Раненый мотает лохматой головой. – Я сам пойду. – А сможешь? Марла улыбается. Грустно так. И совсем не насмешливо. – Смогу. Пытается встать с четверенек. Тыкается лицом в пол. Валится на бок. И не двигается больше. Быстро наклоняюсь. Так быстро, что темнеет в глазах, и я тоже падаю на колени. Наплевать! Сначала Малек. То есть… нет, все-таки Малек… |