Книга Властелин Некронда, страница 21 – Джейн Уэлч

– И что теперь, Брид? – холодно спросил он. – Спар тебе дороже меня?

– Ты же готов был убить его, – обвиняюще заявила она.

– Мне почему-то казалось, что именно это я и должен сделать, – отозвался он, осторожно отступая и благодаря судьбу, что Каспар не преследует его. – Ты сказала – уничтожить призрак. Но чем больше я сражался, тем реальнее он становился.

– Ты чуть не убил его! – не унималась Брид.

– Глядите! – вдруг завопил Кеовульф.

Похоже, шум боя, лязг стали опьянили его. Схватив копье, он обрушил его прямо на Каспара. Призрак испустил надрывный, пронзительный вопль, похожий на клекот орла, ужасающий и полный неизъяснимой тоски. Раздался грохот падающего тяжелого тела. Земля под ногами Халя содрогнулась.

Каспар исчез. На его месте корчилось по земле огромное чешуйчатое чудовище.

– Оно настоящее! – в ужасе воскликнула Брид.

Хардвин истерически вопил, но Пип перестал расхаживать взад и вперед и вместе с Халем, Кеовульфом и Абеляром приблизился к издыхающему монстру.

– Главное – это попасть в нужное место, – пояснил Кеовульф, разглядывая корчащуюся тварь.

– А я и не знал, что вивьерны покрыты чешуей, как драконы, – ошеломленно пробормотал Халь, пытаясь отдышаться.

Нагнувшись, он поднял с травы свой отброшенный меч.

– Драконы и вивьерны бывают самых разных видов. Это все равно что породы у кошек и собак.

Рыцарь осторожно потыкал чудовище копьем, а потом шагнул к нему с кинжалом в руке.

– Оно еще живое, – выдохнул Пип над ухом у Халя.

– Как это, живое? – изумился Халь. – Кеовульф только что перерезал ему горло.

– Гляди!

Пип показал на брюхо поверженного зверя.

Все, кроме Халя, в ужасе отскочили назад. Молодой воин остался стоять на вивьерной, угрожающе сжимая меч. Несколько мгновений все завороженно глядели на подрагивающее серебристое брюхо твари. Дрожь все усиливалась, перешла в судорожную пульсацию, точно там, изнутри, что-то колотилось о стенки тела. И вот кожа начала медленно расходиться, трескаться. Сперва из трещины хлынула струя водянистой красной жидкости, затем живот чудища разверзся, оттуда вывалился склизкий иссиня-серый комок внутренностей. Потом показалась рука – человечья рука с кольцами на пальцах. В одном из них мерцали два огромных рубина с ослепительно желтой сердцевиной.

Желудочный сок вивьерны успел уже разъесть серую кожу мертвеца… Вслед за рукой из трещины появилось плечо, одетое в тяжелую и крепкую кожаную куртку. Халь ахнул. Он с первого взгляда узнал эмблему королевского дома Кеолотии. Забыв осторожность, юноша ринулся к чудищу, чтобы вытащить тело.

– Тудвал! Тудвал! – истошно закричала Кимбелин, падая на колени, и лишилась чувств.

Никто не успел подхватить принцессу. Всем было не до того. Затаив дыхание, члены маленького отряда глядели, как Халь вытаскивает из утробы чудовища мертвое тело – зловонное, покрытое мерзкой слизью. Последний рывок – и оно выскользнуло наружу и упало на траву лицом вниз. Запыхавшись от усилия, Халь на секунду отвернулся перевести дух, а потом перекатил тело на спину. Но это оказался не Тудвал.

В первый миг Халь думал, что чародеям удалось вновь взять в плен юного принца, бежавшего с их черного острова на корабле. Но нет. Пока молодой воин вытирал о траву испачканные перчатки, остальные собрались в кружок, глядя на искаженное синевато-серое лицо. Рука трупа неестественно загибалась назад в локте – верно, сломалась, когда вивьерна заглотила несчастного целиком. Из груди трупа торчал кинжал с разукрашенной рукоятью.

– Кто это? – спросил Пип.

– Принц Турквин, наследник Кеолотии и всех ее богатств, – хладнокровно ответил Кеовульф.

Халь все еще не мог оправиться от потрясения. Не находя слов, он склонился над телом и взялся за кинжал, на который были устремлены все взоры. Вместе с клинком из груди принца вывалился большой сгусток темной запекшейся крови. Судя по всему, наследник погиб уже некоторое время назад.

– Бедный Турквин, – выдохнула Брид. – Однако в глазах короля Дагонета это нам не поможет. Как будто кто-то нарочно пытается извести всю королевскую семью Кеолотии. Тудвал похищен, Кимбелин тоже – хотя ее мы, хвала небесам, спасли. А теперь и бедный Турквин убит. Остается только простачок Туллис.

– И что теперь делать? – осведомился практичный Абеляр, подходя поближе, чтобы рассмотреть кинжал.

Короткое лезвие было сделано из светлой стали, рукоять украшала инкрустация из мелких солнечных рубинов и металлический крест.

– Что ты имеешь в виду? – уточнил Халь, все еще не в силах преодолеть комок в горле.

– Ну, после того, как найдем Ренауда.

– Как это что? Разумеется, как можно скорее отправился домой. При условии… если не…

Халь неуверенно огляделся по сторонам.

– Если не чародеи? – закончил за него Кеовульф. Юноша кивнул.

– Но что нам все-таки делать с Турквином? – настаивал Абеляр.

– Похороним, а его кольца отвезем домой в доказательство того, что говорим правду, – решительно произнесла Брид. – Знаю, со стороны это будет выглядеть малоприглядно. Мы – кого Дагонет винит во всех своих несчастьях – возвращаемся с известием о гибели его сына и наследника. Боюсь, он будет нами не слишком доволен. Но по крайней мере хотя бы Кимбелин сможет подтвердить наш рассказ.

Принцесса сидела на земле и глухо стенала, свесив голову на грудь и выдирая из себя волосы от горя. Брид, такая маленькая рядом с высокой статной Кимбелин, обняла ее и крепко прижала к себе. Халь думал – надменная принцесса оттолкнет девушку, но Кимбелин прижалась к жрице, точно малое дитя. Брид положила ее голову себе на грудь и тихонько покачивала взад и вперед.

Сквозь слезы принцесса выкрикивала какие-то неразборчивые фразы по-кеолотиански. Через несколько минут она словно закоченела, напряглась всем телом. Первый порыв горя сменился яростью. Вырвавшись из объятий Брид, она на четвереньках подползла к обезображенному трупу и с пронзительным воплем бросилась на покрытую слизью грудь, а потом села, баюкая голову брата у себя на груди. Внезапно выражение ее изменилось – так резко, что Халь даже удивился.

Она ахнула и обратила непонимающий взор на остальных.

– Турквин! – Голос ее звучал едва слышно. – Турквин. Но вы же сказали, это Тудвал.

Халь отчетливо помнил, что ничего подобного они не говорили. По щекам Кимбелин покатились тихие слезы. Она явно скорбела по брату – но это было уже отнюдь не то душераздирающее, яростное горе, что прежде. Стоя на коленях возле тела, она попыталась распрямить его руку – но кость, судя по всему, вышла из сустава и спружинила в прежнее положение. Принцесса в ужасе отпрянула.

Халь оттащил ее в сторону, стараясь скрыть гримасу отвращения, вызванную прикосновением заляпанного слизью платья.