Книга Камень Звезд, страница 32 – Элисон Бэрд

— А мне снилось не совсем то, но похоже, — сказала еще одна женщина. — Я видела даму, сидящую в кресле, и она укачивала дитя на руках. В моем сне это была еще совсем грудная крошка, такая красивая, с огромными глазами, синими, как у матери. Синими, как небо.

Зазвучали другие голоса, и Ана подняла руку, успокаивая собрание.

— Как это может быть? Почему все мы видели одинаковые сны? — вопросил Браис.

— Потому что это были не сны, друзья мои, — ответила на. — Это были видения. Некоторым дан дар Второго Зрения, и сейчас все обладатели этого дара видели мельком то, что было, и то, что еще только будет. Зная, что среди вас есть новички в нашем круге, я постараюсь объяснить все, что можно.

Я говорила вам раньше, что многие из нас умеют общаться с другими на расстоянии, не говоря слов вслух. Почти все такие живут в Маурайнии, хотя нам приходилось касаться разумов и в других землях.

— Но что это был за дворец? — спросила с места первая женщина. — Кто эта дама? И что это за страна такая с высокими горами? Маракор, Шуркана…

— Нет, маракиты темнокожие, и шурканцы тоже, — возразила ей вторая. — А женщина и ее младенец были светлые, с синими глазами. Ана, что сталось с нею и с ее ребенком?

— Простите, — твердо ответила Ана, — но сейчас я не могу ответить на все ваши вопросы. На некоторые — потому что ответы неизвестны мне, на другие — потому что знание этих ответов может быть опасным. Не забудьте, что никому, помимо здесь собравшихся, вы не должны открывать, что видели. Одно я могу сказать с уверенностью: дитя из ваших видений — это дитя, которое ждали много поколений. Это святое дитя, Трина Лиа. Пришло время ее земного царствования.

— Погоди! — перебил Браис, нетерпеливо взмахнув рукой. — Ведь попы говорят, что Трина Лиа — это всего лишь образ, что она символизирует Веру?

Он повернулся при этих словах к приору и Дамиону.

— В старых письменах это не сказано, — ответила Ана, не дав приору или Дамиону шанса ее опередить. — Сказано, что она — дочь Утренней звезды.

— Да, да, — продолжал Браис, — и элей говорили, что она спустится с неба, то есть она ангел или дух. Как может она быть дочерью человеческой?

— Это может казаться странным, — согласилась Ана. — Но среди немереев всегда считалось, что Трина Лиа примет облик смертной, когда придет в мир.

Вы хотите знать, как может быть Трина Лиа человеком? Вы когда-нибудь падающую звезду? В высоте она ярко горит, но у земли огонь ее гаснет. Если кто найдет ее, то примет за обычный камень среди других камней, и никогда не подумает, что она сияла в небе. Так и Трина Лиа, дочь Земли и Неба Она покинула царство небес, чтобы родиться смертной и жить среди смертных.

— Так где же она сейчас? — настойчиво спросил Браис, скрестив руки на груди.

— Я не знаю наверняка. Но могу вам сказать, что бывшие вам видения показывают далекое прошлое. Небесные силы не откроют ее воплощения, пока она не войдет в возраст, когда сможет защитить себя от врагов. Она должна сейчас уже быть взрослой, хотя вряд ли что-то знает о своей подлинной сути. Но я думаю, — Ана понизила голос, — я думаю, что знаю, кто она.

Тишина — ни вздоха. И вдруг та же женщина из задних рядов вскрикнула:

— Это вот эта девочка, Лорелин? Сирота, найденная каанскими монахами! Она и есть Трина Лиа!

— Нет! — выкрикнул Дамион и вскочил, не замечая, что приор пытается удержать его за руку. — Оставьте ее в покое! У нее нет ничего общего с вами и вашим ковеном!

Дол снова поймал его за рукав, и на этот раз Дамион стряхнул его руку.

— А насчет дворца — так это вы хотели меня потрясти? Чтобы я думал, что я один из вас, раз у меня общие с вами видения? Я же понимаю, что вы о нем узнали от приора Дола!

— Дамион, как ты можешь такое говорить? — возмутился приор.

— Этот сон про даму с младенцем видел я и рассказал вам, а вы пришли и передали им!

— Как ты можешь? — налился кровью приор Дол.

— Приор ничего подобного не делал, — сообщила Ана спокойным голосом.

Дамион поднял свой фонарь и решительно зашагал к двери. Ана окликнула его:

— Дамион! Я знаю, что тебе тяжело в это поверить. Но я думаю, что ты действительно один из нас. Иначе что привело бы тебя сюда, и в этот час? Такого совпадения быть не может. Что-то тебя привело, потому что ты — немерей.

— Вот что! — Дамион оглянулся, посмотрел на нее свирепо. — Ради своей чести священнослужителя я не нарушу вашу клятву. Но при одном условии. С этой минуты вы оставите Лорелин в покое и даже не шепнете ей ни слова этой чуши, будто она — Трина Лиа.

— Я не намеревалась ей сообщать, — ответила ему Ана. — Это знание может создать для нее опасность; кроме того, я еще не до конца уверена. Если же это действительно ее судьба, она вскоре узнает о ней.

— Оставьте ее в покое, я сказал! — бросил через плечо Дамион, выходя из зала. — Или, обещаю вам, я пойду прямо к верховному патриарху и доложу все как есть, несмотря ни на какие обеты!

— Брат Дамион, постой! — крикнул вслед ему приор Дол. Голоса еще летели за ним, пока он бежал по туннелю, и они отдавались эхом в древней темноте, но шума погони не было. Дамиону все это казалось невероятным. Нет, все это просто дурной сон — он проснется сейчас в своей келье со вздохом облегчения. Но нет. Все было взаправду, и виноват был он. Виноват, что привез в Маурайнию этот проклятый свиток, зная наперед, какое смятение он может произвести в нестойких умах. Виноват, что не уничтожил его, когда мог это сделать. А теперь еще и Лорелин в это дело втянута…

Когда он проходил мимо очередного арочного проема, темнота будто зашевелилась, и Дамион вдруг увидел глаза, отражавшие пламя его фонаря, — вроде звериных, но на высоте человеческого роста.

Он бросился бежать, изо всех сил размахивая фонарем, вверх по наклонному туннелю, вверх, к склепу. У потайной двери он уронил фонарь и начал лихорадочно шарить руками по стене. Где ключевой камень, возвращающий стену на место, — здесь? Или здесь? Ничего не помогало; камень не находился. А из туннеля доносился шуршащий, крадущийся звук.

Потом снова показались те же глаза: два желтых ярких круга, огненные глаза дьявола.

Дамион схватил фонарь и бросился к винтовой лестнице. Шаги неслись за ним. Он продрался в дверь из склепа в церковь, готовый звать на помощь, но тут с дальнего конца пролета раздался звук песнопения и стал разгораться свет.

Эйлия шла в процессии несущих свечи студентов, монахов и монахинь, распевая с ними слова древнего гимна. Впереди шла Лорелин, неожиданно великолепная в белом церемониальном платье и короне из свечей, и расплетенные волосы до колен спадали золотым водопадом. Наверное, монахини и выбрали ее за рост и золотые волосы. Но она слишком скованно вела себя в этом великолепии, свой жезл со звездой держала неуклюже, забывая им поводить, как ее учили. «Настоящая принцесса выглядела бы куда достойнее», — мелькнула у Эйлии мысль.