Книга Киллера заказывали?, страница 39 – Борис Бабкин

– Ты думай, о чем базаришь! – с угрозой проговорил Пахан. – Про это никто вякнуть не может, с любого спрошу!

– Жива в тебе еще удаль молодецкая! – засмеялся Баптист. – Но теперь давай серьезно гутарить. Бумажки, которые убиенный Слава Лапин своему братцу отослал, надобно найти. И не потому, что, если они к ментам попадут, всем мало не покажется, а для того, это главное, чтоб московских за горло взять. И тогда во главе всего окажемся мы. Я тебя подставлять не буду, ежели ты, конечно, мне подлянку не подстроишь или замочить не попытаешься, с тебя станется. Но вот кадрами ты зазря раскидываешься. Худой сейчас очень даже нужен, а ты его чуть ли не врагом объявил. Зря. Но уж сделанного не воротишь. В общем, вот что, Гоша, кто-то нам войну объявил. И бьет по выбору. Поварова хлопнули, Илью и Веньку. И нагло бьет, гад, с предупреждением, да еще ментов вызывает.

– Чего? – не понял Пахан.

– Закрой чевокалку, – вздохнул Баптист, прошел к бару и достал бутылку коньяка. – Армянский пьешь? – усмехнулся он. – Скажи своим, чтоб баньку истопили. – Баптист сел в кресло, взял шоколадку.

– Фрукты в холодильнике, – сказал Пахан, – как ты любишь, замороженные.

– Насчет баньки распорядись. – Открутив пробку, Баптист сделал два глотка из горлышка. – А мужикам своим сегодня отбой дай. Только прежде пошли шестерок, нехай во дворе у задних ворот в кустах пошарят, там твои фраера пушки побросали. Ништяк менты не стали шмон делать, а то бы уплыл ты за хранение пушечек. Остальным скажи, чтоб завтра к вечеру подтянулись, базар очень серьезный имеется. А твои боевики пусть на стреме будут. Чего от тебя менты-то хотели?

– Привет! – кивнул Ломовик вышедшему из подъезда Худому.

Отпрянув к стене, тот сунул руку за ремень сзади.

– Не лапай пушку. Хотели бы мочкануть, уже кровью умылся бы. Просто перебазарить нужно.

– Да вроде как не о чем нам с тобой базарить, – не разжимая пальцев на рукоятке „ПМ“, сказал Худой.

– Еще как есть! Садись, – Ломовик кивнул на машину, – отъедем и почирикаем.

– Я ж говорю, – скользнув взглядом по сторонам, отозвался Худой, – интересы у нас разные, и базарить нам не о чем.

– Да не бойся ты, – усмехнулся Ломовик, – не трону.

Стиснув челюсти, Худой подошел к задней дверце джипа и сел.

Ломовик устроился рядом с водителем.

– Покатили в центр, к бару нашему.

Услышав про бар, Худой облегченно вздохнул.

– А кто он? – спросил, разливая водку, Каштан.

– Из Москвы, – отозвался нарезавший колбасу Пингвин. – Из-за него Пахан и собирал нас. А с какого хрена к нему менты вдруг сунулись? – Он посмотрел на Шустрого.

– Видать, светанулся где-то, – пожал плечами тот. – Правда, тачка ментовская одна была. Видно, что не брать приехали. А мы там волыны побросали. Вот если бы мусора шмон начали делать, хана бы Пахану.

– Да и неплохо было бы, – поставив на стол вазу с фруктами, сказал Пингвин. – Мне он, например, уже давно поперек горла, как кость рыбья, достал.

– Это точно, – согласился Каштан. – Я с братвой базарил, некоторые сомневаются, что Пахану корону надевали. Да и вообще…

– Слышь, мужики, – сказал Шустрый, – мы из-за Пахана в дело с лесом влезли. Бабки клевые маем, а вы недовольны. Кто он – это его головная боль. Нам никто ничего по этой части предъявить не может. Пахан не лезет никуда и судьбы не решает. С ним считаются. В общем, зря вы…

– Да можно все это иметь, – перебил его Каштан, – и еще прибавить. Ведь Пахан самый жирный кусок забирает. И дела какие-то у него с москвичами. Все делаем мы, а он бабки мает. Например, я буду крутиться сам на сам. И добазариваться с московскими деятелями тоже буду сам. И бабки пусть мне дают. К черту этого Пахана!..

– Интересно, почему Баптист не укатил с нами? – спросил Пингвин. – Ведь там мусора, а ему начхать. Странно…

– И насчет Пахана он что-то намеками базарил, – поддакнул Каштан. – Надо будет перетереть с ним. Если что знает про Пахана, пусть выкладывает.

– А мне, например, с Паханом в кайф дела крутить, – усмехнулся Шустрый. – Мы же ничем не занимаемся, а бабки идут.

– А сколько он себе в карман кладет? – зло спросил Пингвин. – В общак тоже не все доходит. Мне тут мужики говорили, что в общак Пахан отстегнул около двадцати кусков. А давали тридцать. Помните, наверное?

– Да как не помнить, – кивнул Каштан. – Надо предъявить это Пахану. И еще, почему мы ничего не знаем об остальном? Что за ксивы были у Тольки Лапина, кто его убил? На кой хрен Пахану понадобилось мочить Сысоя?

– Насчет Сысоя Ленчик выступал. – Шустрый кивнул на Пингвина. – Его кента Сысой прижал…

– Но Пахан хочет мочить Сысоя из-за ксив, которые были у Лапы, – напомнил Каштан. – Надо все это предъявить Пахану, и пусть ответит на каждый пункт. И еще надо найти тех, кто, в натуре, знает о его коронации. А то что-то некоторые сомневаются, и только потому, что Ломовик с Бурым здесь загуливают, рот никто не открывает. Да и не суется никуда Пахан, ни в одни разборки не влез. А ведь сколько раз к нему обращались. В общем, надо все это выяснить.

– Давно пора, – согласился Пингвин.

– Мне нужно с ним встретиться, – улыбаясь, проговорил Бурый.

– Так Тополь в город не суется, – объяснил по пояс голый тучный мужчина с татуированным телом. – Ни разу его в Вологде не видел, он города не признает, в тайге постоянно обитает. То в Кировской области, то в Архангельской, то в Коми уйдет. И крутится около границ этих областей. Тополь одиночка, и кентов у него не было и нет. Никому не верит. Его как-то раз кенты по большому счету подставили, и с тех пор Тополь близко ни с кем не сходится. А на кой он тебе-то вдруг понадобился?

– Слушай сюда, Туча, – усмехнулся Бурый, – ты чего это приблатовывать начал? Раньше молчал в тряпочку, а сейчас чирикать начал. Нехорошо.

– Ну так раньше кто я был? – Туча пожал жирными плечами. – Никто и звать никак. Туча да Туча. А сейчас предприниматель Тучин Антон Павлович, прошу любить и жаловать. Две пекарни моих, и хлебушек не чета государственному. И блаткомитет ко мне претензий не имеет. Отстегиваю прилично и на общак даю. Так что…

– А ты, в натуре, изменился!.. – покачал головой Бурый и вдруг сильно ударил Тучу основанием левой ладони в лоб.

Тот отшатнулся, тряхнул головой и, выпучив глаза, открыл рот.

– Во блин, – промычал он, – в глазах зайчики запрыгали… – и завалился на правый бок.

– Туша мясная, – презрительно проговорил Бурый.

Взял стоявшую на столе бутылку и вылил пиво на голову Тучи. Отфыркиваясь, тот тряхнул головой и сел.

– Ты чё, Бурый?! – Схватив полотенце, он начал вытираться. – Крыша поехала? Я те чё, груша?

– Строишь из себя заблатненного… Короче, Туча, вот что. Мне твои байки о том, какой ты уважаемый, по хрену. У тебя магазинчики почти по всей области. Меня интересует север. Там обитает Тополь. И ты быстренько выяснишь, где именно его можно нащупать. Через пару дней я заскочу, и ты мне скажешь, где его найти. Понял?