Книга Слуга короны, страница 31 – Дмитрий Швец

– Нет, – коротко ответила она и отвернулась. – Так что, ты теперь мужиком меня считать будешь?

– Да. Как и раньше. – Я выдохнул. – Ну и что тут у нас?

Я наклонился над провожатым. Он развалился на полу, как в постели, похрапывал и причмокивал. Спит, скотина!

– А ну вставай, тварь! – Я от всей души пнул его. Он подскочил и сел, протирая глаза.

– Ты что же, думаешь, – Холодок наклонилась к нему, – этот Рыбак, или Мудак, или как там его, в живых тебя оставит? – Да на хрена ты ему сдался?

В глазах парня мелькнул интерес.

– Да я бы тебя первый прикончил, раз уж на то пошло. Как только все прояснилось, так сразу нож под ребра, и все. У меня разговор короткий. – Она погрозила ему пальцем, словно мамаша нашкодившему сынку.

Ну и правильно, пущай испугается посильней, и неважно, что лейтенант не такой кровожадный, как Метис. Тот вообще бы говорить не стал, сразу пришлепнул бы поводыря, как муху.

С лестницы послышались приглушенные голоса. Холодок бросил на меня вопрошающий взгляд.

Я кивнул и метнулся вниз. Черт с ней, сама разберется, не маленькая.

– Ну и долго нам тут торчать? – Я наконец разобрал слова. Теперь можно и помедленней.

– Да хрен его знает. – (Так, их двое как минимум.) – Сказано, приведут. Ты, что ль, торопишься?

– Да как тебе сказать. Там на кухне такая бабенка и глазки мне так строила.

– Эт которая, рыженькая, с косичками?

– Ну да. А ты откуда знаешь?

– Так она всем глазки строит, и мне в том числе. Но я-то с ней уже покувыркался и че-то больше не хочется, – со вздохом добавил говорящий.

– Когда это ты успел?

– Да в прошлый раз. Перед тем как на болота князь нас послал. – Он добавил несколько тяжелых ругательств.

– И как она? – сквозь заполнившую рот слюну спросил собеседник ругавшегося.

– Она-то… – усмехнулся терпеливый, никуда не спешащий парень и пустился в подробный рассказ о прелестях рыжей кухарки и недостатках ее мужа, который, в случае чего, мог и пришибить.

Солдатня, что с них возьмешь, все разговоры только о вине и бабах. Нет чтоб путное что сказать, кого ждут, например. Когда мои ребята так развлекаются, я не против, но вот нехорошие дядьки могли бы и сообщить чего-нибудь. А то вдруг они не по мою душу, а я их изобью до полусмерти.

Я продолжил спуск, стараясь идти, как учил Следопыт, медленно и без шума, восстановив дыхание.

Лестница повернула, блеснул факел. Я остановился, перевел дух. Вот они, за этим поворотом, стоят, ждут. Нас, должно быть. Какой еще чокнутый попрется по глухой лестнице?

– Слышь, Вонгис, – осторожно прервав тираду терпеливого, заговорил спешащий на свидание, – а если они нас… ну как тогда… ночью?

Медный, стоять! Ушки навостри и послушай, что скажут.

– Да не, не должны, – задумчиво отозвался терпеливый. – Тогда-то мы их проспали. Откуда только взялся этот болван. Выскочил, сука, и давай дубиной махать. Если б не он – хана им всем. Никто бы не ушел, и колдун им не помог бы. Эх, попадись он мне, я б его в бараний рог…

– Слышь, Вонгис, – произнес первый после паузы, – я вот чего не понимаю. На черта надо было нападать на них, когда они его и так сюда везли?

– Не знаю, – упавшим голосом ответил тот, кого звали Вонгис, – но знаешь, как говорят, в дела дворян не лезь, а прикажут хрен жевать, так жуй и не спрашивай зачем, а наешься – так не жалуйся. Парней вот жалко.

Да, мне тоже наших жалко. А тот болван с дубиной, похоже, я. Пора наверх, расскажу Холодку, пусть решает, что делать, лейтенант все ж.

Я сделал шаг, но на ступеньку не попал, оступился и со звоном, достойным сундука с медью, рухнул на лестницу.

Они выскочили, не дав мне прийти в себя. Над ухом звякнул о стену меч. Я извернулся и наугад лягнул нападавших. Попал! Один из них отлетел и покатился вниз, но второй продолжал махать мечом. Искры сыпались на мою бедную голову, не знал, что они такие горячие. Я вертелся как уж на сковороде, и после долгих стараний мне удалось лягнуть и его. Не так хорошо, как первого, но все ж времени хватило, чтоб оказаться на ногах и вытащить меч. Вот теперь посмотрим, кто кого.

Драться на сточенных временем, покрытых тиной и плесенью ступеньках – не самое приятное занятие. Вообще драться неприятно, каждый норовит голову снести или проткнуть тебя в нескольких местах, но приходится, коли жизнь дорога.

Я отбивал удары, медленно отступая наверх. Нападавшие не унимались, рычали и нападали вновь. Снизу послышались голоса. Еще бегут, ну нет, ребята, давайте по очереди, я с этими еще не разобрался. А ну, лови!

Левая рука нашла челюсть одного, второй проводил его взглядом и лишился руки. Пока он выл и катался по ступеням, я прикончил первого и подлетел к нему.

– А ну, говори, кого ждете? – заорал я, уворачиваясь от брызжущей во все стороны крови.

– Ммм… а-а-а… о-о-о… у-у-у… – Вместо ответа услышал я, напряг память, но нет, их не знаю.

– Ты что, твою мать, – я шваркнул его о стену, – говорить разучился? Ну отвечай, если жить не надоело! – Крики снизу становились угрожающими. Пора бы смываться, да вот беда, некуда.

– Не знаю, – проблеял он сквозь слезы, беспомощно хватаясь за культю.

– Как так, а о чем треп был?

– Нас послали… сказали пройдут трое… не должны дойти до низу.

– Сколько вас?

– Двое.

– А там кто?

– Не знаю, клянусь! – выкрикнул он и закатил глаза, но стонать не перестал.

Я бросил взгляд вниз, где от огня факелов на стенах плясали тени, а если напрячься – слышны голоса, только знакомиться с их хозяевами мне что-то не хотелось.

Еще разок, от всей души, шваркнул беспомощное тело калеки о стену. Он затих и перестал стонать. Надо уходить.

– Стоять! – прогремел голос.

Не успел я удрать.

– А хрен тебе! – Я метнул нож в их сторону.

Я и не думал попадать, но внизу кто-то завопил. Ох и громадный же он, этот гад с факелом в руках. Сюда бы Гробовщика или Метиса, а не меня, дохлика. Если не потороплюсь, и в самом деле им стану. Ну, ноженьки, выручайте!

Проклятые ступеньки разваливаются от старости, проклятые болота им в этом помогают. Упасть два раза за одну драку – это уж слишком, но мне это удалось. Я упал, разукрасив лестничный пролет отборной руганью и расквасив нос.

Тяжелый топот был у меня за спиной, и расквашенный нос уже различал смрад их дыхания, но на этот раз меч был у меня в руках. Я перевернулся, выставил его перед собой. Здоровяк не успел остановиться и со всего маху наделся на клинок. Живучая оказалась сволочь, даже проткнутый насквозь, он пытался дотянуться до моей шеи агромадными лапами.