Книга Щит Королевы, страница 11 – Дмитрий Браславский, Наталия Подлесная

Я взглянул на Фиону: она еле слышно пробормотала что-то на ольтанском. Поскольку я не большой дока в этом красивом, но весьма непростом языке, мне показалось, что она желает обоим Щитам, чтобы их забрала одна из тех богинь, которым люди вручили власть над их жизнью и смертью. Хотя ума не приложу, что она стала бы делать с гномом, чьей судьбой вправе распоряжаться лишь Крондорн.

Покуда я размышлял, королева, видно, тоже решила, что ее первая мысль была неудачной, и распорядилась уже на гномьем:

– Мои Щиты пойдут со мной.

– Сожалею, королева, – покачал головой Цорр. – Это невозможно.

Клан Алтаря всегда отличался упрямством.

– Мы охраняем ее так же, как ты охраняешь Вьорка, – попытался вразумить его Тиро.

– В покоях Вьорка нет угрозы для королевы, – фыркнул Ланкс, словно Фионы здесь не было.

Мог ли я представить себе, что не пройдет и месяца после бракосочетания, а Щиты короля и королевы будут готовы кинуться друг на друга с оружием.

Выход неожиданно нашла Фиона.

– Мэтт, прошу тебя следовать за мной, – надменно заявила она. – Гвальд, Тиро, подождите меня здесь. Где Стради?

– В ваших покоях, моя королева, – смиренно ответил Гвальд.

– Так пошлите за ним, – капризно потребовала Фиона. Видно было, что она удивилась, с чего это Стради вздумалось сторожить пустые комнаты, но решила, что сейчас не время для вопросов.

Ланкс открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Фиона уже величаво проследовала мимо него. Я попытался изобразить на лице нечто вроде: «Сам понимаешь, служба», – и протиснулся следом.

Вьорк лежал на кровати – как был, в парадном облачении, в котором он проводил Ночь Роракса. Его серебристо-черная борода, обычно воинственно торчащая вперед, бессильно покоилась на груди.

Так, наверно, король должен был выглядеть на смертном одре лет через триста. Его тело казалось высохшим от старости, дыхание – едва заметным.

– Что это? – прошептала Фиона. – Вот эта палка в его руке, с двумя лезвиями.

– Гвизарма, – не задумываясь, ответил я.

А задуматься стоило.

Гвизарма – не то оружие, которое берут с собой, отправляясь умирать. Не говоря уже о том, что гномы редко им пользуются: изогнутый клинок хорош против лошадей, но лошадей у нас по пальцам пересчитать можно. А выходить против пони или тех коняг, что крутят вороты, едва ли кому придет в голову – что с гвизармой, что без.

Однако это, несомненно, была гномская гвизарма: для человека рукоять слишком коротка. И очень, очень старая: клинок весь иззубрен, острие изъедено грязно-рыжей ржавчиной.

Где только Труба ее откопал? И что вообще здесь происходит?!

Только теперь я огляделся. Ведающий Минувшее уже был тут. Плохо, очень плохо. Сбоку на ложе Вьорка, положив правую руку ему на живот, примостился Беххарт. Рука старого жреца дрожала; нахмурив лоб, он отчаянно что-то бормотал, сам, похоже, не веря в успех. Не иначе, Крондорн сегодня от нас далеко.

Из угла комнаты, поднявшись на ноги при нашем появлении, грустно смотрели еще двое Щитов Трубы, Айрант и Даларх – оба при полном параде. Кивнув двоюродному брату, Айранту я поклонился; худощавый и непривычно высокий для гнома, он был старше нас всех.

Справа от входа вполголоса беседовали еще двое. Ганта, главу Гильдии первопроходцев Хорверка, я хорошо знал: хотя тот был из клана Алтаря, дед не раз призывал его посоветоваться, в какую сторону лучше прокладывать новые туннели. А вот присутствие здесь в такую минуту Биримбы меня удивило едва ли не больше, чем гвизарма в руках Трубы: чернявый суетливый маг появился в Хорверке не так давно и, на мой взгляд, никому, кроме короля, не пришелся по душе. И то, что Щиты его не выставили, было весьма показательно.

Фиона приблизилась к ложу. Не знаю, показался ли ей муж, как и мне, живым мертвецом, но только она застыла, не прерывая Беххарта и ни о чем не спрашивая. А я, по привычке не спуская с нее глаз, отошел к Щитам.

Сев, мы немного помолчали. Первым, как и положено, заговорил Айрант:

– Где остальные?

– У входа. Ланкс их не пускает.

Айрант поморщился. Авторитетом в семье он пользовался непререкаемым: его, единственного из всех, Труба просил стать его Щитом.

– Образумится. Не держи на него зла.

– Так образумь.

Айрант усмехнулся.

– Надо будет. А теперь слушай. Гант его, – он кивнул на короля, – с самого утра дожидался. Все твердил о каком-то кладе. Когда Вьорк покинул Чертог, мы мастера незаметно оттерли – надо же и честь знать. Тогда он кинулся к Хийнму. Словом, Вьорк его выслушал.

– Прямо в Зале Пиршеств?

– Рядышком. В одной из пещерок для любителей уединения.

– И кто из вас там был?

– Никого. Король отослал всех.

В принципе, в мирное время король вполне мог обходиться и без Щитов. По традиции. В реальности же крайне редко бывало, чтобы он просил Щитов удалиться, когда речь не шла о его личных делах. Насколько я знал, Труба тоже не упускал случая использовать Щитов как советников – как правило, они были в курсе дел не меньше его самого.

– Тебе это не показалось необычным?

– Показалось. Но я не стал спорить: вряд ли Гант кинулся бы на него с топором.

– А с гвизармой?

На этот раз усмешка Айранта оказалась невеселой.

– Гвизарму он держал завернутой в ткань. Видно было, что на весло похоже, а так не разобрать. Странно, конечно, впираться к королю с такой жердиной, но он все ж таки глава гильдии, должен и понимание иметь. Раз идет, значит, так надо.

Фиона грациозно опустилась рядом с ложем прямо на пушистый килузанский ковер и положила ладошку на лоб королю. Но что меня изумило больше всего, так это то, что Беххарт одобрительно кивнул и забубнил с удвоенной силой.

Похоже, она ему как-то помогала, но как? Как вообще человечья женщина способна помочь жрецу Крондорна?!

– Знаешь, это сейчас все, что ни возьми, кажется странным, – горячо зашептал Даларх, – а тогда… Ну, хочет Гант поговорить с королем, не дожидаясь, пока закончится Ночь Роракса. Ну, попросил Вьорк оставить их наедине – мало ли что они хотят обсудить.

– Вообще-то мало.

– Ты прав, наверно. – Кузен сразу сник. – Но и потом все было прекрасно. Вьорк показал нам гвизарму, поблагодарил Ганта…

– А что он ел?

– Никакой экзотики, – успокоил меня Айрант.

Подозреваю, что мы – единственные в Хорверке, кто не исключал, что король мог быть отравлен: последняя попытка изменить равновесие была предпринята еще до того, как мой прадед впервые посетил Храм Дара. Рассказывал он о ней уклончиво и невнятно, да я и не настаивал, не имея склонности к историческим изысканиям. Что-то там крутилось вокруг третьей жены короля и ее не в меру энергичного отпрыска.