Книга Щит Королевы, страница 116 – Дмитрий Браславский, Наталия Подлесная

– Фиона, я уезжаю и прошу тебя не держать на меня обиды.

Что случилось с сыном короля? Разве разговор пойдет не о моем коварном замысле отравить пол-Хорверка с ним самим в придачу? Почему он решил помириться? Только из-за того, что покидает Брайген?

И откуда вдруг это «ты»?

– Мы вчера с отцом очень долго беседовали, и о вас… о тебе в первую очередь, – продолжил Терлест, не смущаясь моим удивлением. – Признаюсь, идея этого визита принадлежит отцу. Лимбит лишь поддержал ее.

– А что с… Почему не сам Лимбит? – Я как-то сама запуталась и не знала, с чего начать и что ему отвечать.

Терлест помедлил.

– Мы все – Лимбит и я в том числе – знаем, что ты ни в чем не замешана.

– Спасибо… – Я не понимала, как реагировать на этот визит. Тон Терлеста так отличался от его обычной холодности. И он пришел ко мне сам, первым… Я тоже перешла на «ты»:

– Пожалуйста, расскажи мне, в чем дело!

– Хочешь понять, к чему спектакль? Изволь. Яд у тебя действительно был, причем об этом знал лорд Эрлинг. Вчера ты правильно сделала, что отпустила его, – посол сам кинулся к королю, чтобы объяснить, как его занесло в дом Твана, и уверить отца в своей глубочайшей лояльности. Хорошенько же вы его напугали! Эльф и рассказал отцу, что ты придерживаешь в шкатулке в ожидании удобного случая.

– Но как он узнал?

– Как узнал на самом деле – понятия не имею. Возможно, эльф тоже причастен к заговору. Перед отцом же он старательно надувал щеки и уверял, что у дипломатов есть свои способы прозревать тайные замыслы.

И Терлест саркастически усмехнулся, давая понять, что ни единому слову посла они, конечно же, не поверили.

– Ерунда какая… – не сдержалась я. – По-моему, только зря привлек к себе внимание.

– Не скажи, – покачал головой Терлест. – Ему было важно показать, что эльфы на стороне Вьорка. А если к кому он привлек внимание, так это к вам… к тебе. Да не знай отец, кто на самом деле состоит в заговоре, вполне мог бы и…

– Поверить? – резко бросила я.

– У эльфов действительно свое колдовство и свои пути, – примирительно напомнил Терлест. – Конечно, отец не поверил бы. Но…

– Но? – Я подняла бровь.

– Но проверил бы. Наверно.

Желать ли, чтобы он уродился повежливее, или радоваться, что сын короля предпочитает говорить правду, даже если ничего не стоит солгать?..

– Повторяю. Все мы поняли, моя королева, что вы… ты тут ни при чем. – Он принял мое молчание за проявление гордости.

– Утешил… Слушай… те, – до меня начал медленно доходить смысл слов Терлеста, – если вы подозревали не меня… значит, Вьорк уже знает, кто?..

– Не всех.

Я вскочила.

– Так надо же их хватать!

– И что? – Терлест грустно улыбнулся. – Что мы им скажем? «Вы подсунули яд королеве, вы устроили обвал, вы хотели погубить короля»? Где доказательства?

Я принялась нервно ходить по комнате.

– Совершенно точно, что один из них – Эрлинг. Тем более что он может использовать природное колдовство эльфов. И не посол ли, кстати, ходил тогда ночью к Крадиру?.. И Шенни, наверно, тоже он заколдовал. И…

– Доказательства, – жестко повторил Терлест. – Ваше Величество, их у нас нет. Ни одного.

Я в который раз устало опустилась на стул. Терлест, видя, как я расстроена, вновь постарался «оттаять»:

– Не обижайся. И не торопись. Осталось совсем немного. Я уверен, скоро мы будем знать их всех – не только Эрлинга. А там, стоит им совершить хотя бы одну малюсенькую ошибку…

– Ты скажешь мне, кто, кроме Эрлинга? – перебила я его.

– Пока мы точно знаем, что один из них – Ланкс.

Я вскочила как ужаленная, но он утвердительно покивал головой и продолжил:

– Второй – Моих. Варр, скорее всего, тоже в их числе. Еще одного я пока не могу тебе назвать.

– Почему? И неужели Ланкс? И как Вьорк хочет их… обезвредить?

– Слишком много вопросов, – вздохнул Терлест. – Боюсь, что Лимбит нам и сам недоговаривает, а здесь ему решать, а не мне и не королю. Потерпи, ладно?

И тут он улыбнулся мне – так ободряюще, так по-доброму. Теперь-то я видела, что он безумно похож на отца. И вовсе не зануда, когда не хочет им казаться.

– Спасибо, что ты пришел. Спасибо, что ты… совсем не такой, как я думала.

– Обещаю, что постараюсь больше не наскакивать на людей по пустякам, – сохраняя серьезное выражение лица, пообещал Терлест.

– И на эльфов… – рассеянно пробормотала я.

– Это смотря на каких эльфов! – рассмеялся он. – Вот с Эрлингом не поручусь, а Сиэнре я и сам полюбил всей душой. Просто умница – скажу честно, не ожидал от эльфийки! Работает сейчас день и ночь… Кстати, чуть не забыл: у меня есть для тебя подарок. На всякий случай.

Он вынул из-за пазухи тугой свиток, обвязанный грубой тесемкой.

– Что это? – Я с интересом разглядывала потемневший от времени пергамен.

– Пока не открывай. – Он отрицательно покачал головой. – Я же сказал: на крайний случай. По давней традиции такой свиток всегда должен быть под рукой у наследника престола. Но Сиэнре сняла для меня копию.

Честно говоря, я не очень поняла, какое ко мне отношение имеют свитки наследников престола – пусть и моего престола.

– Терлест, объясни, будь добр… А в свитке-то что?

– Колдовство, – выдохнул он с легкой неприязнью. – Но, надо признать, полезное, иначе бы и не дарил… Иногда бывает нужно сохранить жизнь – любой ценой. И если врагов слишком много, порой остается один выход: притвориться мертвым. Или сделать так, чтобы мертвым сочли короля, – это уж как получится. Вот тогда и прочитаешь его вслух, можно шепотом. Не забудь только в третьей строке подставить нужное имя.

– Ты? И магия? – неуверенно засмеялась я. – Никогда бы не подумала…

– Надеюсь, не пригодится, – снова суховато, как раньше, ответил Терлест. – Ну, мне пора.

Он поклонился.

– Удачи тебе. Спасибо… за все.

– Встретимся, моя королева. – И он еле слышно прошептал: – Да пребудет с тобой Крондорн.

– Да пребудет с тобой Крондорн, – искренне пожелала я в ответ.

Неужели этот Терлест – настоящий? Но почему тогда раньше он не мог со мной вот так, нормально, по-дружески, поговорить… Не доверял?

Наверно, он из тех, кто почти не меняет свои привычки. Не говоря уже об отношениях к людям, гномам, событиям. Вот решит что-то для себя – и как сводом придавило… Но он может и хочет меняться, и меняется, хотя это с таким трудом ему дается. И… я рада, что все-таки дается.