Книга Театр для Теней. Книга 1, страница 131 – Наталия Аникина

Все трое дружно открыли рты с явным намерением возмутиться.

— Не морщитесь, не морщитесь, никто вам проповедей читать не будет и молиться не заставит, — ничуть не удивившись, замахал на них рукой Ирсон. — Она ведь не богиня, а наэй и ничего ей от вас не надо.

Дети обречённо кивнули, всем своим видом показывая: им что богиня, что наэй — всё едино.

— Ну надо же! У Мефриона — четыре жены! — уже отойдя от стола юных волшебников, никак не мог успокоиться Ирсон. — Хотя у элсаферцев это обычная практика, но этот индивид чисто энвирзийская бабка: такого неуживчивого, склочного характера я больше ни у кого не встречал. А уж какая бездна презрения к немагам…

— „Обычная практика“? — переспросил Анар.

— У них там магическая держава, которая существует только благодаря мощи своих колдунов: их мир сам по себе довольно негостеприимное место (в смысле экологии, флоры и фауны), да и разумных врагов — тоже предостаточно. А дети с волшебническими способностями рождаются у местных людей только в том случае, если один из родителей колдун, а другой нет. Вот и получается, что у некоторых колдунов по несколько жён, а у колдуний — по несколько мужей.

— И как же они так живут?

— Ты знаешь, как ни странно, хорошо живут, — пробираясь за уже накрытый стол, пожал плечами Ирсон. — Очень много у них дружных семей. Какая-то особенность мышления, наверное… А Мефрион — это любопытнейший господин, один из „клиентов“ Аниаллу (откуда-то она его спасала), общий наш с ней знакомый. Правда, дружбы ни у меня, ни у неё с ним как-то не получилось.

— Ирсон, я всё хотел спросить тебя, а ты сам „клиентом“ Аниаллу не был?

— Увы, не был, — вздохнул танай. — Мы познакомились с ней в Бриаэлларе, я приехал туда по совершенно идиотской причине: ходил в „Совершенство“ разрезать себе язык — было такое поветрие среди танайской молодёжи. А Аниаллу собственноручно, чтобы позлить Шаду, относила во „Вторую жизнь“ ненужные ей платья. Интересно, мы просто подошли друг к другу, заговорили о всякой чуши, да так и проболтали до вечера, сидя под статуей Веиндора. Кстати, перемывали кости вашему Совету — Верховный жрец им тогда устроил очередной разнос, не помню уже, по какому поводу.

— А ты, случаем, не знаешь, как Алу угораздило попасть в дочери к Кеану? — как бы невзначай спросил Анар.

— Это довольно дурацкая история, — немного помявшись, сказал Ирсон. — Кеан, ему тогда было лет двести с хвостиком, был одним из учителей Алу. Поначалу они очень не поладили друг с другом, и однажды, вернувшись домой злющей-презлющей, наша Аниаллу, в лучших традициях Аэллы ан Камиан, с которой она тогда много общалась» прошипела: «Ну, гадина, держись, поносишь ты мне ещё цветочков, поносишь!». Подумала — и ладно, делать для осуществления этого «коварного замысла» она бы всё равно ничего не стала. Но на следующий день Кеана как подменили. Он был сама забота и предупредительность, слова ей поперёк не говорил, смотрел печальными, влюблёнными глазами, — танай поморщился. — В общем, Алу решила, что, сама того не желая, заколдовала его, влюбила его в себя. Она была молодая, неопытная сианай и боялась, что случайно может наделать дел. Она пыталась развеять чары (которых, как потом выяснилось, и в помине не было), мучилась, пробовала даже полюбить его, но ни одно, ни уж тем более другое ей не удалось. Кеан же и не думал отступать. А Алу прощала ему все его гадости и бестактности (даже то, что он выжил Теолу из Бриаэллара), виня в этом в первую очередь себя. Так что она обрадовалась, когда ей предложили войти в дом ан Темиар в качестве его дочери, думала, это поможет их с Кеаном отношениям перерасти в хорошую дружбу. Наивная.

— А сам Кеан? Как он согласился на всё это? И кто мог это предложить?

— Его заставили сделать это. Тени Аласаис были крайне разгневаны его… чересчур настойчивой заботой об одной из них и поставили Кеана, на тот момент уже Верховного жреца, перед выбором: или оставить пост и отправиться в изгнание, или отказаться от всяких… любовного рода притязаний на Аниаллу — в знак чего он и должен был её удочерить.

— Вот почему он так ненавидит меня. Он хотел быть на моём месте, — пробормотал Анар.

— Много кто хотел бы быть на твоём месте, — хмыкнул Ирсон. — Но с ним всё куда хуже: он уверен, что должен быть на твоём месте. Что такова не только его привилегия, но и прямая, священная обязанность. Аниаллу представления не имеет, с чего он это взял. Может, ему какой надышавшийся долинного тумана кретин из Вещего Черепа наплёл, — с истинно танайским презрением к предсказателям, предположил Ирсон. — Давно говорю: надо убрать этот треклятый череп, пусть эти обормоты не из глазниц, а в глаза вещают и потом отвечают за свои слова!..

* * *

— Раньше никому и в голову бы не пришло, что наэй могут воевать между собой: всегда считалось, что это бесполезно, что ни одна из сторон при любом раскладе победить не сможет. Если бы кто сказал мне, что у нашей Тиалианны могут быть враги — я бы решил, что он рехнулся, — налегая на змеиное мясо, пробормотал Ирсон. — Я бы ему прямо сказал, что во всём Энхиарге, да, я уверен, и за его пределами, не найдётся ни одного безумца, вздумавшего бы навредить ей. Потому что, если с Тианой что-нибудь случится — всему придёт конец. Наступит полнейший хаос, такой, что даже Талу он вряд ли придётся по сердцу.

— Но ведь было время, когда её не было, — не очень уверенно возразил Анар.

— Верно. Но, появившись здесь однажды, она настолько… вросла в эту реальность, что та изменилась и теперь уже не может существовать без неё. Во всяком случае — в привычном нам виде. Вообрази только: это же её мозгами, частью её души думает Бесконечный, создавая Пути! То же самое и с Веиндором, и с Аласаис. Ему, Талу, никогда не стать полновластным… хозяином в Энхиарге, пока эти трое будут противостоять ему — пусть уже не как личности, но как силы, вплетённые в ткань мироздания.

— Если нельзя уничтожить, то можно попытаться подчинить, — сказал Анар, осенённый чудовищной догадкой; по резкому кивку Ирсона он понял, что она посетила и таная.

— Верно, — сказал тот, — подчинив Тиалианну, он сможет править мирами, незримо влияя на все события, которые в них происходят. Конечно, Тиана не всемогуща, на её власти лежат ограничения. Они не всегда позволяют ей вмешиваться в наши судьбы так, как она того пожелает. Но кто знает, не изобрёл ли он уже способ обойти эти запреты? В конце-концов, после всех его… извращённых манипуляций с духом и душами я бы и этому не удивился, — быстро проговорил танай.

— Веиндора и Тиалианну ему просто так не подчинить. Для этого ему нужна Аласаис, тогда её… «способность убеждать», подкреплённая его могуществом, возможно, возобладает над волей Судьбы и самой Смерти.

Ирсон молчал, всем видом показывая, что он согласен с алаем.

— Так ты думаешь, что Аласаис и есть то оружие, о котором говорил Селорн? — выдохнул Анар. «Аласаис… значит — и Аниаллу», — холодной змеёй скользнуло в его мозг.

— Что до меня, Анар, то я думаю именно так.