Онлайн книга «Ребус старого пирата»
– Как раз младший Рука называл фамилию Мирославский, но когда мне сообщили об этом, я просто отмахнулся. Я пытался говорить с Рукой-младшим, но ничего вразумительного от него не услышал. Якобы его отец что-то слышал в лагере на Колыме о тайном знаке, который был у графа, и все. Вот такие дела, Федор. Внучка Екатерина, названная в честь моей бабки, пытается найти место, где погиб мой отец. Если у нее получится, то и выяснится, как именно он погиб. В свое время я и смог бы что-то выяснить, но тогда это было небезопасно. А сейчас просто боюсь, что всплывет что-то, что может осквернить память об отце. Поэтому давай не будем… – Хорошо. Но я все-таки постараюсь выяснить, кто проявляет интерес к вашему отцу, а также почему и от кого у Муравьева была записка с вашей фамилией. – Это, пожалуй, можно объяснить. Я все-таки пересажал немало всякой мрази, возможно, кто-то пожелал отомстить. – А вы сами верите в то, что сейчас сказали? – Научил на свою голову, – проворчал отставной полковник. – Если честно, то нет. Не стоит копаться в этом. Вполне возможно, кто-то пустил слух, что у Мирославского несметные сокровища… – Слух действительно был, в лагерях на Колыме об этом говорили. Есть у меня одна мысль. – Но ни слова моим, – предупредил Иван Евгеньевич. – Погоди, – рассердился Яков Лазаревич, – как это уволили? Почему? Я немедленно позвоню… – Никуда не надо звонить, – остановил его крепкий мужчина. – Распалась наша фирма. Хорошо еще, поделили деньги и не остались нищими. А все шло к тому. Права была Анжелика. – Что ты решил, Валентин? – А что я могу? Не знаю. Конечно, буду что-то искать. Почему ты, папа, не уехал на Землю обетованную? В Израиль… – Да потому что там не первый год идет война. Я тебе говорил, что надо заниматься пусть некрупным делом, но своим. – Но тем не менее США, Франция и Англия и даже Германия и Япония живут… – Россию долго сдерживали коммунисты, они отвернулись от Бога. – Ладно, пойду приму ванну, а потом буду думать, чем заняться. Анжелика звонила? – Уже три дня молчит. Я не знаю, что и думать. – А кто приехал? – Давид Шалон с бредовой идеей о том, что в России есть разгадка тайны Черного Джона. – А что он сказал? – Не понимаю, почему ты вдруг спросил? – сердито посмотрел на него отец. – Да просто так. Почему он явился к тебе и заговорил об этом? Насколько я помню, ты всегда говорил, что Давид Моисеевич умный человек. – К сожалению, я ошибался. А сейчас начинаю жалеть, что сказал об этом тебе. Надеюсь, ты не будешь… – Разумеется, нет. А сейчас, с твоего разрешения, я приму ванну. – Зря я сообщил ему о словах Давида, – пробормотал Эйверман. – Да он ничего не желает слушать, – сердито сообщил по телефону Шалон. – Хотя мне показалось, что я сумел заинтересовать его. – Папа, – вздохнул сын, – зачем ты все ему рассказал? Надо было только попросить его вывести тебя на Мирославских. – Подождите, Алон, как это выглядело бы? К тому же я не уверен, что Яков хорошо знаком с Мирославским. – Он его вообще не знает. У него есть знакомый, ты его тоже знаешь, который мог бы пригодиться. – Кого ты имеешь в виду? – Василия Аркадьевича. Позвони ему. – Но позволь, он и я – старые недруги. – Позвони, папа, – твердо повторил сын. – Знаешь, – сказал полный лысый мужчина, – я всегда был против таких отношений… – Перестань, Вася, – ответила упитанная женщина. – Пойми, что твои претензии… – Извини, дорогая! – Он взял другую телефонную трубку. * * * – Я думаю, он не просто так приехал и пытается что-то выведать у отца, – сообщил по телефону Валентин. – Слушай, ты, – зарычал абонент, – ты должен десять кусков евро, и мне твои байки на хрен не упали! Если завтра не принесешь, я не буду включать счетчик, а просто прихлопну тебя как муху. Въехал? – Но погоди… – Все. Завтра жду бабки! – Телефон отключился. – Черт! Что же делать? Где я возьму такие деньги? Эх, черт, неделей позже разошлись бы, и все было бы нормально. А ведь можно… – Понял, – сказал по телефону Абдулла. – Все будет исполнено. – Но не раньше, чем я прикажу, – послышался ответ. – Все будет исполнено. Канада, Сет-Иль – Где бумаги дяди? – спросил Вилли привязанного к стулу пожилого негра. – Я не понимаю, о каких бумагах вы говорите, – ответил тот. – Откуда ему знать? – усмехнулся Блойд. – Он же, черномазый, неужели твой дядя, ариец, мог… – Этот черномазый – его преданный пес. И наверняка обо всем знает. – Тогда вопросов нет. – Блойд присел перед негром и прикурил сигару. – Ну и дерьмо эти сигары! – Он сплюнул и выдохнул дым в лицо негру. – Слушай, ниггер, или ты скажешь все, что знаешь, или я тебя поджарю. Хотя… Вилли, – не поворачиваясь, попросил он, – скажи кому-нибудь, чтобы принесли тазик с кипятком. Посмотрим, какого цвета станет черная кожа после того, как ноги опустят в кипяток! – Он засмеялся. – Не трогайте его, – послышался женский голос. – Я все скажу. – А это еще что за чучело? – Блойд обернулся и увидел стоящую в дверях худенькую молодую негритянку. – Его дочь, – ответил Вилли. – Отлично. Где вы ее выхватили? – спросил Блойд двоих крепких парней, стоявших за спиной негритянки. – Да она сама подошла, – ответил один. – И стала говорить про какого-то Карла. – Карл – сын дяди, – сказал Вилли. – Неужели он влез в это дело? Он был здесь? – Да, – ответила девушка. – Он был, когда заболел хозяин. – Черт бы его подрал, – процедил Вилли. – Но тогда, Вилли, почему дядя не говорил тебе об этом? – спросил Блойд. – Тьфу ты! – Вилли усмехнулся. – Как я сразу не вспомнил. Он говорил о бумагах, которые где-то спрятаны. И еще что-то… – За документами приехали трое, – сказала девушка. – Говорили по-английски, но плохо. Искали Карла. Одного они называли то бароном, то Густавом. Они тоже спрашивали о бумагах, но папа ничего им не сказал. – Мы не тронем ни тебя, ни твоего отца, – сказал Вилли. – Где Штольц-старший хранил бумаги? Я знаю, что он не доверил их Карлу. Он пытался что-то сказать мне, но не успел. Я заплачу тебе тысячу американских долларов, если ты скажешь, где Фридрих Штольц хранил бумаги. – Их искал Карл, – раздался стонущий голос пожилого негра, – но никто не знает, что это за бумаги и где они. Я слышал, как несколько лет назад господин Штольц разговаривал с каким-то русским. Они говорили о каком-то графе, у которого что-то есть, чего не хватает, чтобы узнать тайну пирата. Больше я ничего не знаю. |