Книга Меч и цепь, страница 26 – Джоэл Розенберг

Карл приподнял бровь.

— Убил бы?..

Ахира пожал плечами.

— Ну, покалечил.

— Помнится, дома ты не слишком-то обожал пиво.

Ахира нахмурился.

— Мне приходилось быть осторожным. После пива всегда хочется в туалет.

Карл бросил короткий взгляд через плечо. Это стало привычкой, и он не собирался от нее отказываться даже на относительно безопасном Княжеском тракте.

Но поводов тревожиться не было. Тэннети, Фиалт и Эйя ехали следом, замыкал череду Чак. Маленький воин дружески кивнул и помахал рукой.

— И что? — спросил Карл. — Пиво действует так на всех.

Ахира хмыкнул.

— Ты кое о чем забыл. — Он поднял могучую руку, согнул — бицепс натянул кольчугу. — Я был не как все. Мышечная дистрофия — вспомнил?

— Знаю, но…

— Как одно связано с другим? Карл, я не мог сам сходить в туалет; не мог сам даже просто пересесть из кресла на унитаз. И ходить пить с парнями пиво я тоже не мог, если только не уговорю пойти с собой моего соседа-помощника — чтобы, если что, таскать меня в сортир. Как же я обычно завидовал вашей подвижности!

— Больше ты не завидуешь.

— Ну… нет, — согласился гном — но как-то неубедительно.

Карл кивнул самому себе. Было нечто, чем он владел, а Ахира — нет: то была память здорового тела, способного запросто делать такие обыденные вещи, как, например, пойти и взять пару пива… Словно прочитав его мысли, Ахира чуть наклонил голову вбок.

— Оставим. Что было, то было… Ты говорил о гостиницах.

— Верно. Тут все очень хитро устроено. Если ты заметил, большинство гостиниц изначально построено короной. Взять хоть в Киаре — они сняли княжеский щит, но следы на камне остались. Строил ее князь — и какое-то время содержал.

— А потом?

— Вокруг селился народ, возможно, князь даже поддерживал селившихся; корона приглашала жреца, может, даже помогала выстроить одну-две кузни.

— Ловко. А потом, когда поселение разрасталось, князь передавал землю барону и заставлял местных содержать гостиницу.

Карл кивнул.

— Точно. По крайней мере, так это понимаю я.

Если дело действительно обстояло так, это весьма хорошо говорило о местной власти — несмотря на Карлову предубежденность против феодализма. Ничего плохого в легком поощрении экономического роста не было. Бичом феодальных обществ всегда был застой.

— Хм… — Какое-то время Ахира размышлял. — Возможно. И здесь меньше насилия, чем везде. Потому ты и не лез в драку?

Карл помотал головой. Нет, вовсе не потому. Он не собирался нападать на каждого, у кого были рабы. Действуя так, они скоро захлебнулись бы в потоках крови и тел: всякий, кто покупал раба, собирался купить раба или уже владел рабом увидел бы в них врагов.

Нападать на работорговцев — дело иное. Вне рынков их терпеть не могли; местные всегда знали, что в глазах торговцев людьми любой из них прежде всего — товар.

— Нет, — сказал он. — Мы бьем только работорговцев, и только защищаясь.

— Это точно. — Ахира закинул голову и рассмеялся. — Вроде как тогда с Ормистом — вы с Уолтером решили, что это самозащита.

— Ну… это так выглядело. — Карл помахал рукой. При поднявшись в стременах, он обернулся. — Чак!

— Да, Кхарл?

— Где сегодня ночуем?

— В Фурнаэле. — Чак бросил повод и потер руки. — Лучшая гостиница в Срединных Княжествах. Можем даже наведаться к самому барону Фурнаэлю.

Тэннети фыркнула:

— Напугал.

— Время тренироваться. Фиалт, Тэннети! — Карл знаком велел им следовать за собой во двор. Чак был уже готов: чехол с деревянными мечами висел у него на плече.

Ахира зевнул и потянулся.

— Пойду посплю. Увидимся в комнате.

Эйя отложила лоскутную куклу и подняла голову.

— А я?

— Н-ну…

— Пожалуйста, Карл. В прошлый раз ты меня не взял. Пожалуйста!

Он улыбнулся и кивнул, потом ласково взъерошил ей волосы.

— Конечно. — Конечно, малышка, я буду добрым приемным отцом и научу тебя, как обходиться с насильниками. Проклятый мир. Одиннадиатилетняя кроха должна бы думать о куклах, мальчишках, сладостях и прочем в этом роде. — Идем.

Чак молча пошел следом, волоча холщовый чехол с тренировочным оружием.

Внутренний двор Фурнаэлевой гостиницы походил скорее на площадь, куда выходили окна жилых флигелей. Плиты сланца делили его на квадраты, засаженные стриженой травой. Там и сям во дворе росли апельсиновые деревья. Ветви их ломились под тяжестью плодов.

Карл отстегнул меч и повесил его на нижнюю ветку, потянулся, сорвал несколько апельсинов, бросил один Чаку и разрубил второй ударом ножа.

Остальной троице — ничего. Апельсины станут наградой за успехи. Если успехи будут.

Ел он быстро, не обращая внимания, что. сок стекает по подбородку. Мякоть была прохладной и сладкой. Корки он бросил Чаку, и тот сунул их под чехол со снаряжением.

— Ладно. — Он слизнул с подбородка остатки сока. — Сегодня мы начнем с рукопашной.

Карл скинул куртку, расстегнул сандалии, снял их и задумался, снимать ли леггинсы.

Схватка обещала быть жаркой; он стянул и леггинсы, нелепо балансируя поочередно на каждой ноге — и остался в набедренной повязке.

Уже раздевшийся до нее же, Чак повесил свой меч и кивнул:

— Что, опять эта твоя кихокошеники?

— Кекусинкай. Да.

— Славно. — Чак улыбнулся, довольный.

Фиалт нахмурился, ероша пальцем сивую бороду.

— Лучше бы мечи, — проговорил он. Для Фиалта это было верхом болтливости.

Тэннети отшатнулась в притворном ужасе — возможно, с долей истинной неприязни.

— Только не со мной! Даже на деревянных мечах. Ты способен попасть в глаз, целя в колено.

— Фиалт, — сказал Чак, — постоишь на мечах со мной. Позже. Когда Кхарл положит тебя на лопатки. — Он метнул в Карла ухмылку. — Я заставлю его немного попотеть. Еще немного.

Карл кивнул. Когда речь шла о фехтовании, лучшим наставником был Чак. Тому были причины. Свое мастерство мечника Карл получил при переходе в этот мир. Он не знал изнуряющих часов тренировок. Он и не знал толком, почему именно дерется так или иначе. Это знали его рука и кисть. Они действовали словно бы сами по себе.

Удача? Как посмотреть; внезапно обретенное мастерство фехтовальщика не раз спасало ему жизнь. Но была в этом и оборотная сторона: Карл не знал, как учатся фехтованию, не знал, как повышают мастерство. Покуда ему попался только один превосходящий его мастерством мечник; но, без сомнения, были и другие.