Книга Огонь с юга, страница 78 – Джульет Э. Маккенна

— Думаешь, ты успеешь сойти на берег, чтобы донести, прежде чем я тебя прикончу? — Дев нарочито медленно натянул шелковый шарф, держа его двумя руками. — Мне даже кинжал пачкать не понадобится. Видела когда-нибудь удавленника?

— Готова поспорить, что успею выбраться на палубу и как следует заорать. Это заставит их побегать. — Она склонила голову набок. — Или тебе хочется объяснять, откуда на твоем корабле еще теплое мертвое тело, и это не считая запрещенного груза?

— Ты все продумала. — Дев прикинулся восхищенным. Кожа девушки была достаточно светлой, чтобы густо покраснеть от прилива крови.

— Ни один стихотворец не может позволить себе быть дураком.

— И у тебя в мешке есть тому доказательства. — Дев поджал губы. — Посмотрим-ка. Сейчас я пойду за мешком, а ты схватишь, что под руку попадется, и рванешь на берег, где выдашь меня меченосцам Тайра Бадула.

— Я не вижу здесь ничего, что стоило бы красть. — Ее насмешка прозвучала в лад его словам. Но на этот раз она скосила глаза к его гамаку.

Дев в один миг бросился на нее, выбив из рук кривой нож, набросив шелковый платок на шею и скрестив кулаки позади ее головы. Она не успела даже вскрикнуть, колени ее подкосились, и девушка обмякла. Улыбаясь со злобным удовлетворением, Дев стянул шарфами ее запястья и щиколотки, а затем подтянул руки к ногам и связал вместе за выгнувшейся спиной. Она шевельнулась, слабо задышала и сперва оторопела, а затем, поняв, что к чему, пришла в ярость. Она попыталась плюнуть в Дева, но у нее слишком пересохло во рту.

— Останешься здесь, — спокойно сказал он и снял лампу со вбитого в балку крюка. — Ты задала мне загадку, так что я взгляну, пожалуй, на эти твои доказательства. — Нежно погладив ее спутанные волосы, он впихнул дырявый прикроватный коврик ей в рот в качестве кляпа. Удостоверившись, что она слышит его смех, он вернулся в трюм.

Первое, что он сделал в носовом отсеке, это убедился, что ларцы и мешки с листом и дурманящими зельями не тронуты.

Довольный, что маленькая тощая дрянь хотя бы здесь ему не солгала, он подхватил заплечный мешок с кисточками из плотного хлопка, с вышитыми на темно-синей ткани желтыми трубоцветами. Задумчиво покачивая его в руке, он вернулся в каюту.

— Похоже, ты кое-кого обокрала еще до прихода ко мне. Посмотрим, чего стоит твоя добыча.

Ярость в ее взгляде наводила на мысль об уязвленной дикой кошке. Дев распустил шнур и перевернул мешок, вывалив на пол порядочное количество всякой всячины. Сев на корточки, он отбросил в сторону рубаху, еще более драную, чем та, что была на замухрышке, затем вылинявшее шелковое платье. И с пренебрежением покачал головой.

— Ну и славный же ты стихотворец, если это твое одеяние для выступлений. — Не удостоив взглядом грязные вазочки с красками для лица и дешевые побрякушки, он потянулся к черному цилиндру. — Что бы это могло быть?

То оказался чехол для свитков, сшитый из кожи, натянутой на железное дерево и выкрашенной темной смолой тарита. Дев свинтил крышку и наклонил чехол. Оттуда выскользнул плотный сверток тростниковых листов. Дев стал их разворачивать. «Окольцованная голубка», «Совы и вороны». «Лоал и черепаха». Он кивнул, одобрив качество картинок.

— Ты стащила это у сочинителя с хорошим запасом нравоучительных рассказов для детей.

Замухрышка с мгновение глядела на него, прежде чем закрыть глаза и отвернуться, уткнувшись лицом в пол.

— Тебе придется обратить внимание на то, что я с тобой разговариваю. — Дев бережно вернул свитки в чехол, завинтил крышку и бросил черный цилиндр в свой гамак. Затем уселся перед незваной гостьей, скрестив ноги, ухватил ее за волосы и повернул к себе. — Попробуй только укусить, — непринужденно продолжал он, — и я тебе все зубы выбью. Это ясно?

Она кивнула, но в ее глазах все же и теперь было больше презрения, чем испуга. Дев, посмеиваясь, вытащил кляп.

— Должен признать, ты выказываешь немалое присутствие духа.

Она облизала губы, пытаясь по возможности увлажнить язык.

— Можешь вернуть мне мое имущество, и мы расстанемся.

— Но мне казалось, тебе нужно плыть на юг? — Дев с любопытством на нее воззрился. — Или ты передумала?

Она взглянула на него с презрением.

— Просто развяжи меня и отпусти.

— Я отвезу тебя на юг, — учтиво произнес он. — Если ты действительно стихотворец. Хотя, должен сказать, — добавил он с откровенным недоумением, — понять не могу, с чего бы поэту двигаться в направлении, противоположном тому, где он найдет для себя слушателей.

— Я поэт, — твердо заявила замухрышка. — Меня учил Хэйтар Слепец.

— Хэйтар Слепец мертв, — напомнил Дев, ухмыляясь. — Я слышал эту весть во владении Махаф менее десяти дней назад.

Она, пропустив последнюю реплику Дева мимо ушей, сказала:

— Хэйтар был величайшим толкователем «Книги Животных». Это должен знать даже чурбан вроде тебя.

— Я слышал и такое. Хотя сам предпочитаю стихи о распутных юных рабах и плясуньях с круглыми ягодицами. — Дев кивнул, бросив наглый взгляд на замухрышку. — Значит, ты обобрала его труп и смылась, я угадал?

— Я была его ученицей, — повторила она, поджав губы. — Его последней ученицей. Он дал мне этот свиток с картинами, когда умирал, и наказал зарабатывать на жизнь его творениями, пока я не найду что-то свое, что-то, что вдохновит меня сложить новый круг стихотворений, который станет известен всем под моим именем. — И впервые в ее глазах блеснули слезы.

Дев с недоверием поднял брови.

— И каким образом плавание на юг приведет тебя к чему-то подобному?

Она извернулась в своих путах.

— В южных пределах творится волшебство, и это правда.

— В самом деле? — Дев скрыл свое любопытство под надменностью. — Да что об этом может знать торговка всякой дрянью вроде тебя?

— Больше, чем ублажающий порок коробейник вроде тебя, — отозвалась она. — В южных владениях за Эдисом и Ритсемом владыки бьются с чародеями. Отвези меня настолько далеко на юг, насколько осмелишься, а когда ты в испуге удерешь, я сама двинусь вперед. Бои вроде тех, что произойдут вскоре на юге, породят немало рассказов о доблести и страдании, и я сложу об этом большую песнь.

— Чтобы прославить свое имя, — усмехнулся Дев. — И что же это за имя, чтобы мне узнать твое сочинение, когда я его услышу?

— Ризала, — с неохотой ответила она.

— Я всегда считал, что поэты безумны. — Дев, улыбаясь, встал на ноги. — Теперь я в этом убедился. Хорошо, я устал в одиночку возиться с судном. Я повезу тебя на юг, и ты можешь оставаться на корабле до тех пор, пока согласна делать любую работу, какую я тебе ни дам, и делиться со мной всем, что получишь на берегу за рассказывание этих нехитрых стишков про животных. — Он остановился у самой лестницы. — Только подведи, и я перережу тебе горло и брошу за борт на корм угрям.