Книга Игра воровки, страница 68 – Джульет Э. Маккенна

Я отмахнулась, так как Азазир вернулся с тканевым свертком. Где бы старик ни хранил его, место было надежным, поскольку сверток оставался сухим и благоухал консервирующими средствами.

— Если кто-нибудь из вас разбирается в таких ценностях, можете посмотреть сами, — надменно сказал он, разворачивая ткань.

Это оказался плащ, поколение назад вышедший из моды.

Оставив Шива вести дальнейшие расспросы, я жадно посмотрела на содержимое. Райшед присоединился ко мне, стал перебирать драгоценности, оружие, ящичек писца и много маленьких личных предметов, столь похожих на те, с которыми исчез Джерис.

— Что ты об этом думаешь? — Я поднесла к свету маникюрный наборчик.

— Они тормалинские, будь уверена. Конец Империи. — Райшед провел пальцами по гербу на серебряном кубке. — Это герб Д'Алсеннена, то — Ден Ренниона, а то, по-моему, — побочной линии Тора Приминаля.

Все эти имена мне мало о чем говорили.

— Что это за история с пропавшей колонией? — вполголоса спросила я.

Райшед нахмурился.

— Все это немного странно. Есть предания о колонии, основанной Немитом Мореплавателем, но все историки утверждают, что ее основали в Гидесте, когда дом Немита пытался расширить Империю на север. Я читал некоторые летописи; что бы Азазир ни говорил, она определенно была не на островах. Там писалось о непроходимых лесах, новых залежах меди и золота и о реке с гравийными отмелями, полными самоцветов.

Я беззвучно присвистнула.

— Неплохо было бы снова это найти, чтобы разрушить монополию алдабрешцев.

— Согласен. — Райшед присел на корточки с мечом в руках. — Как могли историки ошибаться?

— И что, по их утверждению, случилось с этой колонией?

— Она была завоевана Горными Людьми. В то время их жило в Гидесте намного больше, и они вытеснили Империю. Немит Безрассудный поклялся отомстить и послал армию за Далаз, но он ввязался в эту кампанию без определенных целей. Он был настолько одержим присоединением Гидесты к Империи, что оставил прочее гнить. Империя пала, магия была почти утрачена, пока Трайдек не основал Хадрумал, и никто так и не стал править Гидестой.

Я обмозговала эту историю.

— Ты когда-нибудь встречал Горных Людей, Раш?

Он покачал головой.

— Не думаю. Они редко заезжают на юг.

— Я знаю двух братьев из старого Горного рода. Чистой крови, из какой-то северной долины возле самой границы с Мандаркином.

— И что?

— Они тоже невысокие — один с меня ростом, второй еще ниже. У Сорграда волосы песочные, но Соргрен намного светлее, почти такой же белобрысый, как те загадочные люди, за которыми мы охотимся. Что, если ваши историки просто ошиблись, спутав войну Немита на севере с битвой за те заморские острова? Если колонии, как утверждает Азазир, уничтожены, то и летописи исправить было некому.

Райшед выглядел неубежденным.

— Это ужасный скачок в невежество, Ливак. В любом случае эти острова никак не могли быть той колонией, слишком уж разнится описание.

Я собиралась ответить, но что-то в складках плаща привлекло мое внимание. Это был длинный тонкий кинжал с тремя клинками, соединенными вместе, чтобы наносить страшные треугольные раны.

— Что это? — Я протянула его Райшеду.

Тормалинец покачал головой.

— Никогда не видел ничего подобного.

Услышав его слова, Айтен поднял голову и подошел посмотреть нашу находку.

— За этим кроется изощренный ум. — Он не мог скрыть восторга.

— Вещь не тормалинская, и, бьюсь об заклад, это работа и не Горных Людей. — Порывшись в груде, я нашла странно изогнутый нож. — А что скажете об этом?

Райшед пожал плечами.

— Два неизвестных оружия мало что значат.

Внезапный переполох оборвал наш спор.

— Так вы пришли, чтобы ограбить меня? — Азазир вскочил и свирепо уставился на Шива.

— Нет, я только спросил…

— Ты веришь мне не больше других. Все, что ты хочешь, — это украсть последние мои сокровища и обогатиться. Не верю я ни в каких чужеземных захватчиков. Ты лжешь мне, как все остальные!

Костлявая рука Азазира ударила Шива по лицу. Маг вздрогнул от боли, а потом закашлялся, потому что рот вдруг наполнился кровью, и выругался, коснувшись разбитого носа.

— Клянусь, мы говорим правду. — Райшед вытащил из-под рубашки свой медальон. — Я — присягнувший мессира Д'Олбриота, посланный отомстить тем чужеземцам за тяжкое оскорбление, нанесенное его роду. Вот его герб и полномочие использовать мой меч от его имени.

— Д'Олбриот? Из Зьютесселы? Они так высоко поднялись?

— Мессир Д'Олбриот — один из самых доверенных советников императора, — твердо ответил Райшед.

— Кто нынче император? Тадриолу удалось удержать этот трон за своим родом? Кто из его сыновей был избран? — Гнев Азазира исчез так же быстро, как возник.

— Тадриол, третий сын Тадриола Благоразумного. Провозглашения еще не было, поэтому у него нет прозвища.

Я с интересом посмотрела на Райшеда. Если б он знал заранее, как тормалинские патроны решат прозвать своего императора, мы могли бы выиграть кругленькую сумму в игорных домах Релшаза или других подобных местностей. Надо будет обсудить это с ним потом.

Пока Райшед отвлекал Азазира, Шив взял себя в руки, и сообща они успокоили возмущенного старого безумца. Ценой его хорошего настроения стало терпеливое выслушивание его бессвязного хуления всех и каждого, кто когда-либо перечил ему, и скоро мне это надоело. Особенно меня взбесили его рассуждения о женщинах, годных, мол, только для кухни, уборки да любовных утех, и я отправилась спать, дабы избежать искушения высказать старому фанатику, что я о нем думаю. Я ощутила роскошь сухих одеял возле теплого очага и вскоре отправилась к Теням.

Серебряный переулок, Инглиз, 19-е постосени

— И зачем мне тут торчать, да еще вторую ночь подряд? — проворчал Казуел, глубже прячась в мех капюшона.

Такой же бездушный, как звезды, мерцающие высоко над головой в эту морозную ночь, Дарни пристально всматривался в узкий переулок, находившийся в некотором удалении от их позиции на балконе.

— Кончай стонать, Каз, просто будь готов бросить заклятие на ту дверь, когда я тебе скажу, — прошептал он. Пар от его дыхания поднимался в холодном воздухе, как дым.

— Ты, кажется, забыл, что у меня сломаны ребра? — прошипел Казуел раздраженно.

— Чушь собачья, — фыркнул Дарни. — Треснувшие — это еще возможно. Будь они сломаны, ты бы лежал пластом, воя в чашку с настоем тахна. Я знаю — на себе испытал.

Бить на жалость бесполезно, понял маг. Надувшись, он замолчал, но через какое-то время решил попробовать снова.