Онлайн книга «Приют героев»
|
– Козел, он и в Ла-Ланге козел… – Да, но его желчь в данном случае конфликтует с тисом! Как общеизвестно, тис тянет корни ко рту всех трупов, а камень-безоар, иначе панзахр радостный, он же Хаджарылтес, он же «пища жизни», взошедший на желчи Capra aegagrus, хранит от дурного глаза с летальной перспективой… – Минуточку! Если ваш безоар при употреблении вовнутрь заденет зубы употребляющего… – А для этого «пищу жизни» толкут пестиком и размачивают розовой водой! И, закрутив винтом в бутыли, непосредственно в глотку, минуя жизненно важные зубы… – А вы, собственно, кто таков будете, сударь? – А я, собственно, буду лейб-малефик Андреа Мускулюс… м-м… вольноприглашенный консультант гроссмейстера Эфраима! – Коллеги! Фрося малефика заказал! Королевского! – Гип-гип-ура! – Слава Фросе! – Слава лейб-малефициуму! – Дорогой! Любимый! Вредитель ты мой ненаглядный! Зайди в пятую лабораторию, мы там без вашего брата обстрадались!.. – Главное, не дать шнурки на саване надрезать. – Почему? – Если родичи надрежут – все, не поднимешь. Он, гад, такой тяжелый делается… – А дождик смастырить? Они жмура во двор, рюмзить, а ты тучку за штучку, и сверху: кап-кап, кап-кап… Жмур, кого дождем накрыло, идет как по маслу! – Дождь, это хорошо… дождик-дождик, перестань, во гробу мертвец восстань… – И в домовинку красное яичко подкинуть… с льняным клочьём… – За яичко «ТТэшки» тебя самого… за красное… – А я тихонько… – Запомните, юноша: цель, даже наиблагороднейшая, не оправдывает сомнительных средств! Яичко он… тихонько он… Нет уж, будьте любезны, поднимайте, как все!.. без подмётных яиц!.. – Удрал, зараза! Я его сделал, отвернулся, а он, кобелина, на моего коня и дёру! – Куда? – Жениться приспичило! Свербит у него! К невесте поскакал! На войну уходил, клялся: вернусь, мол! Откуда ж я знал, что он принципиальный? – А невеста? – Да что ей сделается, корове? Она хоть за кого рада… пока ждала, троих родила… – Патологоанатом, хотя и был фанатом, но из любви к пенатам не брал работы на дом… – Златоуст! пиита! еще!!! – После тяжелой и продолжительной болезни… – Думай о болезни!.. думай!.. чахотка там или джига боцмана Пью… и руками вот так… – …волею судеб разлученный с Отчизной… несмотря на телесную немощь, преследовавшую его весь остаток жизни… – Ты некролог или благовест?! На полтора тона ниже! Взором, взором проницай… – Община глубоко скорбит об утрате… – Воображай объект… подробней, в деталях… и «крендель» вплетай, с присыпкой… – …приносит искренние соболезнования семье и друзьям покойного… – Уже лучше!.. и руками, руками делай… Кстати, кого хороним?.. и хорошо бы во сне повторить… – Во сне, господа, не надо. Читать во сне некролог о незнакомце или о том, кого вы знали мельком – к получению наяву двух взаимоисключающих указаний. Оно вам надо? – Сударыня! Вы мантисса? Какое счастье! Скажите, а правда, что прочесть во сне некролог человеку, уже умершему – к значительным расходам? – И даже к долгам. – О! Благодарю, благодарю… интересная трактовка… – Сударыня вигилла, давайте присядем где-нибудь… заморим червячка… – В пятой лаборатории? Нас там самих заморят… червячков… – Вы, сударь малефик, двужильный! А я есть хочу! Я не завтракал… – О! «Едальня»! М-м… клянусь Добряком Сусуном, так и написано: едальня… – Коллеги! Сюда! Я вам столик занял! – Фрося! В смысле, гроссмейстер Эфраим! Как мы рады вас видеть… – Да идите же… малый неживой товарищ, сообразите нам на четверых… – Есть, набольший живой товарищ Эфраим! – Нет, есть будем мы, а вы несите, пожалуйста… И кисель, кисель не забудьте!.. – Костяника? Цидония? Слабительный? – Овсяный… Люблю кисель! * * * – Как спалось, зубарь? Вздрогнув, Конрад лишь мигом позже сообразил, что голос Малого доносится из-за стены. Шельма-клиенталь сэкономил на перегородках между комнатами: стены лишь на вид производили впечатление толстых и прочных. Да и Кош, будем честными, тихо разговаривать попросту не умел. Ответа пульпидора барон не расслышал. – …Уж будь уверен, не сунутся! Это я тебе говорю! Да мы со светлостью их вдвоем… Барон принялся одеваться, невольно навострив уши. Подслушивать, конечно, скверно, но не затыкать же уши восковыми пробками, в самом деле? Интересно, а соседи слышали их разговор с ловцом снов? Пожалуй, могли списать на помешательство. – …Ага, всей компанией идем. К Черно-Белым. Ну, к Черным! От которых ты вчера драпал… «Вот же болтун! – разозлился Конрад, придирчиво рассматривая собственные ногти. Верхний крючок камзола никак не лез в петельку, а ногти барон жалел. – Сейчас первому встречному все и выложит.» – …Аспида воевать, вот зачем! Должок за ним… В низком голосе Коша звучала мрачная угроза. – …Ха! С нами связаться – готовь сразу гроб! Собаку видел? Ее даже я боюсь! А старуха?! Бабушка Нижней Мамы!.. ну и мы со светлостью… Светлость? Ха! Рубака, сорвиголова! Он в этом… как его… в Надзоре служит. Самый главный! В отпуске сейчас… – В Надзоре?! – неожиданно пробился сквозь стену визг Рене, тонкий и пронзительный. – В Надзоре Семерых?! «И что он так разволновался?» – с удивлением подумал обер-квизитор, оправляя манжеты. – Если тебя, зубаря, в расчет брать, – хохотнул Кош, – аккурат Семеро и получится! За стеной наступила тишина. Барон подошел к тусклому зеркалу, оценивая внешний вид, и остался доволен. Для столицы – терпимо, а для похода – более чем пристойно. Особенно радовал тот факт, что зуб совершенно не болел, а опухоль спала, как и не было. Не зря пульпидора спасали: за доброе дело воздалось сторицей. – Медальон! – А? – Мой медальон! Пропал… В вопле Рене сквозило отчаяние приговоренного к казни. Конрад нащупал на груди подобранный вчера трофей. Так вот кто хозяин, оказывается. Надо порадовать горбуна: нашлась его пропажа. Соберемся за завтраком… – Не боись, найдем. Железяку нашли, и медаль отыщем, – басил за стеной Кош, успокаивая. – Собаку по следу пустим… |