Книга Возмездие, страница 51 – Фабрис Колен

— Когда Император должен дать ответ? — спросил кто-то.

— Сегодня вечером. До полуночи.

По рядам сенаторов пробежал шепот неодобрения.

Десять тысяч девственниц, отданных на растерзание варварам. Подобной жестокости нет оправдания. Но большинство присутствующих знали, как лжив этот вещавший с трибуны человек с выщипанными бровями и напудренным лицом, как он жаждал власти. И выражая свое негодование поведением варваров и свою преданность Империи, на самом деле они чувствовали, что попали в ловушку. Как все быстро произошло!

— Что вы предлагаете? — спросил кто-то на верхних трибунах.

Адамант повернулся к Раджаку.

Генерал глядел прямо перед собой. На его обезображенном лице не отражалось никаких эмоций.

— Наш лучший генерал — Раджак Хассн, — начал Адамант. — Это очень храбрый человек. Человек простой и прямой, который сможет привести нас к победе. Я предлагаю провозгласить его Императором.

В тот же миг воздух огласился возмущенными криками.

Хоть сенаторы и не слишком жаловали Полония, капля уважения к нему у них еще осталась. Он принадлежал к императорскому роду; власть его была законна. Что же до этого человека, которого им сейчас представили, он, безусловно, был выдающимся военачальником. Но кроме его ратных дел, никто о нем ничего не знал. Трудно представить менее подходящего человека для управления целой Империей.

— Короче говоря, — крикнул кто-то, перекрывая гул толпы, — вы предлагаете устроить государственный переворот.

Адамант замахал руками, чтобы его услышали.

— Нет, нет, но ведь время не ждет.

— Давайте объявим Императором принца Ориона! — воскликнул кто-то. — Он все-таки наследник.

— Принц Орион еще ребенок, — ответил сенатор. — Мы не можем…

— А вы-то сами, Адамант — какая вам выгода от всего этого? Или вы думаете…

— Он прав! Тысячу раз прав!

— Вы сошли с ума?

— Я немедленно требую, чтобы вы…

— Тишина! — крикнул председатель собрания. — Я требую тишины!

Но никто уже не слушал его. Предложение сенатора Адаманта вызвало в рядах сенаторов настоящее смятение. Люди делились на группки и, толкаясь, спускались по ступенькам. Кто-то уже дрался. Приверженцы Полония колотили сторонников Раджака. Некоторые скандировали имя принца. Председатель продолжал кричать, но услышать его было невозможно.

Не обращая внимания на сумятицу, генерал Раджак Хассн в свою очередь подошел к трибуне и взял в руку палицу, висевшую у него на поясе. Он начал раскручивать ее у себя над головой. Те, кто увидел это, замолчали и перестали препираться с товарищами. Потом умолкли их соседи, и через мгновение над ареной повеяло холодом. Раджак Хассн спустился с помоста, подошел к одному из сенаторов и с силой пихнул его назад. Ошалевшего сенатора подхватили его друзья. Наступила мертвая тишина. Генерал обернулся к Адаманту и издал несколько сдавленных звуков. Тишина была полнейшей. Сенатор снова взял слово.

— Раджак Хассн просит вас объединиться и не тратить силы на бессмысленные стычки. Он не говорит, что он лучшая кандидатура на императорский престол. Он говорит только, что время не ждет и что Полоний ведет город к гибели. Он утверждает, что мы должны разыскать его сегодня же вечером. Он говорит, что мы должны убедить его отречься от престола и провозгласить нового Императора. Мы — сенат, решение в наших руках.

Раджак Хассн медленно вернул палицу к себе на пояс.

— Сегодня же вечером? Разыскать его? — повторил кто-то.

— Но каким образом? Мы не можем свергнуть Единственного…

— Да, но послушайте.

— Бессмыслица.

— Переговоры. Это не в наших традициях, — подхватил какой-то старец.

— Отдавать наших дочерей кровожадным варварам, — ответил Адамант, — тоже не в наших традициях.

Старик с досадой умолк.

Раджак Хассн сделал знак своему помощнику и двинулся к выходу. Люди поворачивались, чтобы посмотреть, как он уходит. По лицам сенаторов Адамант понял, что его поддерживают не все. Кое-кто явно хотел бы следовать за ними, но их было очень мало. Над собранием все еще тяготели традиции. «Очень скоро, — удовлетворенно подумал он, — все это разлетится на куски».

* * *

Призрак.

«Что такое призрак?» — спрашивал себя Лайшам.

Обыкновенное воспоминание, которое смешивается с настоящим и оттого кажется тебе реальным.

Он видел свой силуэт. Он явственно видел, как его призрак пересекает площадь и смотрит на него. Руки у него были отрублены. На щеках запеклась кровь.

Пораженный в самое сердце, он долго, не слезая с лошади, провожал его взглядом. Все было как тогда. Как больно возвращаться на двадцать пять лет назад! Прошедшая, далекая жизнь, которая была у него раньше . Теперь он вспомнил, как ему ее недоставало, вспомнил о чудовищной пустоте, которая с тех пор осталась в его сердце. Память — это чудовище, которое только и хочет съесть тебя живьем. Он увидел свои полные грусти большие глаза и больше ни о чем не думал. Салим, конечно, даже не обернулся. Но Окоон замедлил ход и встретился в Лайшамом взглядом. Некоторое время воины молча скакали рядом. Найан вытер лицо рукавом и стал смотреть перед собой.

После этого они вернулись во дворец.

Золоченые шпили дворцовых башен возвышались над крышами города. Дождь кончился, и на куполах обители Императора играли лучи робкого солнца, осыпавшие лужи топазами. Когда они оказались на улице Трех Копий, на которой отдельные торговцы уже вновь начинали осторожно раскладывать товары, к ним подъехала небольшая группа всадников. Среди них был Наэвен, вождь ишвенов, который на вид был очень взволнован.

— Мы повсюду вас искали, — сказал он, натягивая поводья.

— Что случилось? — спросил Лайшам.

— Амон, — ответил тот, поворачиваясь к дворцу.

— И что? Говори!

— Мы точно не знаем, что произошло. Думаю, он ранил одного из их генералов. Потом он скрылся. Император отправил своих людей в погоню за ним.

Не теряя ни секунды, Лайшам направил коня к дворцу.

Остальные последовали за ним.

На Большой Эспланаде он спешился и взлетел вверх по лестнице. Путь ему преградила стража. Вождь варваров вздохнул.

— Где Император? — спросил он, не поднимая забрала.

Стражники переглянулись.

Из Зала Побед вышел маленький сухонький человек, одетый в белую тогу, с кинжалом на поясе, который раздвинул солдат и схватил Лайшама за руку.

— Ваш друг совершил ужасную ошибку, — сказал он просто.

Это был сенатор Эпидон — согбенный, но все такой же подвижный.

— Что произошло?