Книга Корсар. Мираж Золотого острова, страница 42 – Тим Северин

— Думаю, нет, — возразил Арианс. — Он надеется, что мы либо французы, либо испанцы, либо голландцы, то есть свои.

— А почему по-латыни?

— Он полагает, что если мы католики, то должны понимать этот язык.

— Или потому, что латынь считается языком, общим для разных стран, — предположил Гектор.

Старший боцман не обратил внимания на его замечание.

— Аганья — самое глухое захолустье во всей испанской империи. Оно совсем оторвано от мира, и за год к ним заходит-то, наверно, не больше пары кораблей. Эсплана будет счастлив заручиться нашей поддержкой.

Итон нахмурился:

— С чего ты это взял?

— Потому что он советует нам не доверять чаморро. Если это местное племя, значит, он не в ладах с ними.

— Люди, которые привезли письмо, — тоже местные.

— Вероятно, прирученные. Они не чета шайке дикарей, разгуливающих в чем мать родила.

Итон уже не слушал его. Он сунул французский вариант письма в руки Жаку:

— Скажи, это писал француз?

Жак прочитал письмо и отрицательно помотал головой:

— Совершенно точно — нет.

— Мог бы выдать себя за французского офицера?

Жак язвительно усмехнулся:

— Боюсь, клеймо на лице вряд ли мне в этом поможет. — Он потер клеймо на щеке, едва заметное под загаром, но неоспоримо свидетельствующее, что в свое время он был каторжником на галерах.

Итон повернулся к Гектору.

— Ну а ты? Поможешь другу?

Гектор насторожился. Они с Даном неплохо говорили по-французски, выучившись у Жака, с которым подружились на галерах короля Людовика.

— Смотря чего вы от меня хотите, — промолвил он.

— Хочу, чтобы ты встретился с этим Эспланой, — пояснил капитан.

— То есть, вы не поведете «Николас» в Аганью?

Итон покачал головой:

— Слишком опасно. Мы там явно не понравимся.

Гектор долго раздумывал, прежде чем дать ответ. С одной стороны, ему представлялась великолепная возможность разузнать, здесь ли Мария. Однако если он нос к носу столкнется с доном Фернандо, то все пропало.

— Я не могу, — наконец ответил Гектор. — Меня может узнать губернатор.

— Ты знаком с губернатором? — В бледно-зеленых волчьих глазах Итона вспыхнуло подозрение.

— Когда-то он был высокопоставленным чиновником в Перу, а я вел с ним переговоры о выкупе за его жену. Когда я был в плену в Вальдивии, мне сказали, что его перевели на службу сюда, — признался Гектор.

Неприятным скрипучим голосом, в котором звучала угроза, Итон промолвил:

— Впервые слышу об этом, Линч. Когда ты одурачил мою команду на островах Энкантадас, я сразу понял, что ты скользкий тип. А теперь окончательно в этом убедился. Значит, тебе зачем-то нужно было сюда попасть?

Гектор не позволил себя запугать:

— К тому, что происходило в последние несколько недель, я не имею никакого отношения. Решение принимала команда.

Итон метнул на молодого человека злобный взгляд и повернулся к Жаку:

— Итак, Линч боится встречи с испанцами. Придется тебе рассчитывать лишь на себя. Я хочу, чтобы ты посмотрел, что это за место, куда нас зовут в гости. Нужно разведать, есть ли слабые места в обороне, сможем ли мы захватить и ограбить город. Скажешь, что мы — королевский корабль, посланный королем Людовиком на поиски новых земель под плантации и для торговли.

Жак небрежно пожал плечами:

— Хорошо. Если этот Эсплана спросит, что у меня с лицом, скажу, что меня освободили с галер, потому что я бывалый моряк и вызвался принять участие в этом плавании.

— Возможно, об этом и разговора не зайдет, — успокоил его Итон.

— Мы не можем напасть на Гуам, — вмешался Арианс. — У нас нет пороха для пушек.

Капитан вкрадчиво ответил:

— Я подумал об этом. Если Эсплана хочет заручиться нашей помощью в распрях с аборигенами, скажем, что рады бы оказать ему всяческое содействие, да порох у нас отсырел, и попросим его прислать несколько бочек. — Итон гаденько ухмыльнулся. — А получив порох, нападем на них.

* * *

Жаку Бурдону, бывшему парижскому вору-карманнику, грабителю, каторжнику-галернику, очень нравился весь этот маскарад. Облачившись в лучшее платье Итона и преобразившись в закаленного морского волка, он сел в каноэ аборигенов и отплыл к берегам Гуама. Вообще-то Жак не любил маленьких суденышек. Он считал их медлительными и неустойчивыми, к тому же, в них всегда мокро и укачивает. Но это каноэ было совсем другим. Поплавок на боку значительно прибавлял ему устойчивости, сидеть было удобно, а крепкий бриз быстро нес их вперед. Путь обещал быть недолгим.

Жак подвинулся так, чтобы парус из пальмовой циновки не мешал обзору. Каноэ — как он узнал от команды, оно называлось «галаиде лайяк» — на хорошем ходу вошло в защищенную бухту. Никаких коралловых рифов. Глубина была большой даже около деревянного причала. Открывался вид на живописную долину и домики под соломенными крышами. Под утренним светом зеленели луга на склонах холмов.

Рядом с причалом Жак увидел массивное квадратное сооружение — небольшой форт. Должно быть, это и был испанский пресидио, крепость.

— Аганья? — спросил француз, указывая на нее.

Лодочник с пышной копной волос кивнул.

Через несколько минут, выбравшись из лодки, Жак отправился к форту. Дома, крытые увядшими пальмовыми листьями, были не чем иным, как хижинами-переростками, слишком жалкими, чтобы служить резиденцией губернатору Ладроновых островов. Должно быть, он жил в самом форте, за стенами из коралловых глыб толщиной пятнадцать футов. На двух небольших башнях виднелись пушки, а обширное пространство перед фортом наверняка хорошо простреливалось. Но часового Жак не обнаружил, а массивные ворота были заперты.

Жак поднял камень и бросил в створку ворот. Толстое дерево ответило глухим стуком. Через какое-то время изнутри какой-то голос спросил, что надо.

— Visiteur! [18] — крикнул Жак, с нарочитым французским выговором.

Тяжелые ворота отворились ровно настолько, чтобы впустить гостя, и сразу, как только тот вошел, закрылись за ним. Жак огляделся. Внутри форт оказался гораздо больше, чем казался снаружи. Жак увидел маленькую часовню, казармы и несколько складов. Все это были скромные одноэтажные постройки с черепичными крышами и стенами из глиняных кирпичей. Некрашеные ставни защищали маленькие окна, забранные решетками. Только одно двухэтажное здание имело балкон и крыльцо и выходило на плац. Судя по флагштоку перед ним, именно тут размещались губернатор и старшие офицеры.