Онлайн книга «Дни знамений»
|
Мерро издал горловой звук неопределенного значения. – В задницу Владыке Преисподней все наши страхи! – не утерпел Родри. – Впусти этого недоумка, хозяин. В крайнем случае будешь потом рассказывать соседям байку про то, как призрак боялся промокнуть! Девчонки снова взвизгнули, но уже без настоящего страха, так, чисто ради приличия. Родри подошел к двери и снял засов. Человек, показавшийся в дверном проеме, выглядел вполне обыденно: высокий, широкоплечий, довольно крепкий, со светлыми волосами, растрепанными ветром; впрочем, глаза оставались в тени, и Родри не смог определить, человеческие ли они. И конь, которого пришелец держал под уздцы, тоже совсем как настоящий, устало опустил голову. По небу неслись черные облака, то и дело брызгая дождем. – Ну, Мерро, что скажешь? По виду он вполне себе живой. – Ладно, – переведя дух, приободрился трактирщик. – Заходи, странник, хотя, должен признать, немалого страху ты на меня нагнал! Сейчас подброшу твоей коняге немного сена… К моменту, когда Мерро с приезжим вернулись в дом, дождь уже лил как из ведра. Родри сам налил себе пива, уселся, подвернув одну ногу, и стал рассматривать незнакомца, который, скинув мокрый плащ, встряхнул головой, рассеяв облачко брызг. Трудно судить по внешности о людях, которых встречаешь на большой дороге, но этот парень производил приятное впечатление. В неверном свете очага он казался совсем молодым, не более двадцати лет, и голубые глаза его были, несомненно, человеческими; ни тебе по-кошачьи прорезанного зрачка, как у эльфов, ни той черной пустоты, какую приписывают глазам демонов. Приняв из рук трактирщика кружку с пивом, он отпил несколько глотков, но тут же отставил кружку и перегнулся через стол, широко улыбаясь, одновременно и обрадованный, и смущенный: – Мы с вами нигде не встречались, господин серебряный кинжал? – Не припоминаю, – ответил Родри, но тут же ощутил глухой толчок в сердце: он знал этого юнца. Но кто он? Имя, знакомое, как свое собственное, забрезжило в памяти, но так и не выплыло на поверхность. – Откуда вы родом? – продолжал расспрашивать пришелец. – Из Элдиса. А ты, судя по выговору, из самого Дэверри? – Верно. До нынешнего лета никогда не бывал на западе. Как странно, я мог бы поклясться, что… Родри покинул Дэверри без малого двадцать лет назад, когда этот паренек был еще младенцем. – Чей же ты сын? – Вот этого я вам сказать не могу, – лицо незнакомца замкнулось, потеряло всякое выражение. – Вы можете звать меня Ираэн. – Отлично. Пусть будет Ираэн. А меня зовут просто Родри. – Для серебряного кинжала этого достаточно, по-моему, – Ираэн смутился, склонил голову на бок и окинул Родри восхищенным взглядом. – Ведь вы и есть серебряный кинжал, правда? То есть, мне показалось… – Не показалось, – Родри вытащил кинжал из ножен и воткнул его в стол между ними. – Тебе-то что до этого? – Ничего, ничего. Я просто спросил. Ираэн долго любовался гравировкой на клинке, изображавшей атакующего сокола. – Тебе это что-то говорит? – спросил Родри. – Нет, но так красиво сделано! Птица прямо-таки живая, вы не находите? Родри вспомнил про трактирщика, оглянулся и обнаружил, что тот загоняет своих дочек на лестницу, ведущую к жилым комнатам. – Я вас тут оставлю вдвоем, ребята, – заявил Мерро. – Не забудьте пригасить огонь прежде чем завалитесь спать. Если желаете, господин наемник, возьмите еще эля! – Возьму непременно, спасибо, хозяин. Наполнив кружку, он вернулся к столу; Ираэн вертел кинжал в руках, стараясь подставить его под углом к слабому свету очага. Заметив, какое выражение принимает лицо Родри, он поспешно положил кинжал на стол. – Простите! Я не должен был брать его без спросу… – Прощаю. Но больше так не делай. Ираэн залился краской поярче бардекской черепицы, и Родри усомнился, исполнилось ли ему хотя бы восемнадцать лет, не то что двадцать. – Я так полагаю, что вы странствуете уже многие годы, – невпопад брякнул паренек. – Не отрицаю. Тебе-то что? – Так, ничего. Понимаете, я как раз надеялся найти кого-нибудь из ваших. Как вы думаете, могут меня принять в ваш отряд? – Ага! У тебя есть причина погулять по королевству, не заходя домой! Ираэн уставился в стол и принялся усердно тереть ладонью и без того отполированную жиром столешницу. – Можешь не докладывать, за что тебя изгнали, – сказала Родри. – Это не мое собачье дело, если ты умеешь держать меч и слово. – О, драться я умею! Учился… ну, понимаете ли, в доме у большого лорда. Но… Родри ждал, попивая эль. Он понимал, что Ираэна сейчас так и тянет признаться в чем-то важном. Наконец парень поднял глаза и проговорил, запинаясь: – Говорят, будто у каждого наемника есть что скрывать, какое-нибудь бесчестье в прошлом… – Верно. Потому мы и не беремся судить других. – Но, понимаете, я ничего такого не сотворил. Я просто хочу стать одним из серебряных кинжалов. Всегда хотел, с тех пор, как впервые о них услышал. Почему – не могу объяснить. Но я не хочу сиднем сидеть в своем… ну, в замке моего лорда в Дэверри. Я говорил со многими наемниками, которые приезжали к нам, и чую сердцем, что моя судьба – большая дорога… – Да ты, парень, спятил! – Во и другие так говорят, – улыбнулся Ираэн. – Но ведь быть умалишенным – это тоже своего рода бесчестье, разве не так? – Не согласен. Послушай, получить этот чертов клинок – все равно что клеймо на всю жизнь. Ты изгой, ты опозорен, и позор твой усугубляется всякий раз, когда твой лорд платит тебе деньги за то, что ты должен был бы делать ради чести и верности клятвам. Боги, и на это ты хочешь истратить свою молодость? Неужели ты не видишь… – Я знаю, что у меня на душе, – резко прервал его Ираэн. – Все это я слышал сто раз: ты пожалеешь, когда будет уже поздно, ты опозоришься в глазах всего королевства, тебя никто не примет на службу, тебя будут презирать как наемника… А мне все это безразлично, – он распрямил плечи и сказал жестко: – Ты спрашивал, могу ли я держать слово. Я мог бы соврать, выдумать сказочку о том, что натворил бед в каком-то отряде и тому подобное. Но я сказал правду. И вот теперь ты высмеиваешь меня! – Я не высмеиваю. Поверь, мальчик, у меня насмешки и в мыслях не было! Ираэн отвернулся. Родри изучил дно опустевшей кружки и зевнул. События последних недель, а особенно сегодняшние, вдруг как-то сразу навалились на него. Он устал, и эля выпил больше, чем следовало – наверно, поэтому в голове упорно кружилась одна и та же дикая мысль. Против воли вспоминались намеки злого духа на то, что некогда он имел другой облик и другое имя, и давние рассказы Адерина, и та странная девушка из Вольного народца, которая узнала его, и он узнал ее, сам не поняв, каким образом; и наконец, слова Эвандара о том, что Родри владел кольцом с розами задолго до того, как Опекун нанес на него надпись, хотя он никогда не видел кольца без надписи. Теперь еще Ираэн, этот знакомый незнакомец. Человек умирает и исчезает, – твердил Родри. – Двери в Иной мир раскрываются лишь в одну сторону… |