Онлайн книга «Арканмирр»
|
— Положись на меня. Можешь проверить. Нацепив эту рогатую кастрюлю, я склонился к самой воде и после недолгих колебаний окунул голову и плечи в озеро и сделал осторожный вдох. Ощущение было преотвратное, как будто я спускался в склеп, заполненный гниющими трупами, но дышать я мог; пересиливая отвращение и мысленно проклиная всех родичей Гора до девятого колена включительно. — Нормально? — спросил Лишенный Имени, когда я вновь поднял голову над водой. Я кивнул. — Желаю удачи, — сказал Властитель Тречея, — она вам очень даже понадобится. — Возможно, — согласился я. — Да, Мортис: возьми лучше мое оружие. Твои «серпы» не имеют и толики его силы. — Взял бы, да не могу. Светящий-в-Ночи считает себя инструментом добра и откажется служить Внешним Жителям. — Странно. Нашему общему знакомому он служил. — Против Истинного Зла, и не иначе, — возразил Черный Странник. — А этой твари, кто бы она ни была, до Люцифера далеко… — Хорошо, а Меч Предназначения? — Он связан с тобой сильнее, чем ты думаешь. Нет, эта ноша твоя, и только твоя. Сочувствую, но помочь не в силах. …Вода Зеркала Памяти мягко давила на грудь и голову, обращая каждый удар сердца в грохот разящего Мьолльнира. Сверлящая боль в висках пульсировала, усиливаясь с каждой минутой. И я знал, почему Мортис не испытывал этого. Потому что память отсутствовала не у него, а у меня. И Зеркало, пытаясь отразить то, для чего предназначалось, сейчас переворачивало мой разум сверху донизу в поисках требуемой информации, которая сопротивлялась обнаружению. Я мог заблокировать сознание, оставленных Им способностей вполне хватило бы для такого несложного действа. Мог, но не стал, потому что хотел раскрыть секреты своего прошлого до конца, и упускать столь удобный случай было бы глупо. Давление Духов Озера (или кто там управлял силами Зеркала Памяти) в конце концов победило. Блоки ложных воспоминаний смыло бирюзовыми волнами, и на поверхность — наконец! — всплыли истинные события. И имена, сплетенные с причудливыми картинами образов. Теперь мне открылось кое-что из того, что не было предназначено для простых смертных. К числу которых я, правда, не относился. Даже если не принимать во внимание обстоятельств моего рождения. Однако господствовало над всей информацией Его лицо, составленное из многих. И Его Имя, известное многим — и никому. Бес противоречия — было Его именем (и титулом) в Преисподней. Алерон Носитель Меча — называли Его в Арканмирре. Журавль-Одиночка — говорили о Нем жители Царства Зверей. Орион Провидец — так Он был известен в Высших Сферах. Сам Он любил, однако, когда к Нему обращались по почти забытому званию — Рыцарь Магического Света. Все, кто хорошо знал Его, полагали это не более чем причудой, вполне простительной для одного из Владык. И не подозревали правды… — И кто несет ответственность за это? — Не знаю. Это наш последний ход. Таких в природе ситуаций нету, чтоб пол-партера вывести в расход… — В Природе нет… А в Хаосе, а в Смерти? Ты что, совсем забыл про Шесть Сторон, шесть Сил, что правят Гранями Вселенной? — Не Смерть, а Тьма — коль говорить про Дом. Ведь каждый из Домов и Смерть, и Жизнь в себе несет; что Свет, что Колдовство… — Неважно. — Как сказать. Ведь Катаклизм на том и был основан, что Герой в назначенный момент и в нужном месте сказал не те слова. — Не спорю. Враг не дремлет — и из всех Его известий нам только часть открыта. — Да? А как повержен был Он и растерзан в клочья коротким словом — Старым Словом Сил? — О том и речь. В краю Предвечной Ночи Он охранял всех тех, кто согрешил пред Кодексом; и силой их питаясь, сам стал Он тем, кого стерег во тьме. И с трепетом расплаты ожидая, где нам найти уверенность во дне грядущем? Мы — не боги, не Арбитры. Мы — Игроки, и наша жизнь — Игра. Фигуры и Доска — вот та стихия, в которой мы живем. Придет пора, и мы уйдем в пучину, не оставив и тени сожалений о себе. — К чему ведешь ты? Это не исправить, не изменив Игре — или Судьбе. Наш выбор сделан, и не променяешь его ты на иную участь. — Да. Тут ты права. И все же, сколько правил мы создали — и для чего? Чтоб Дар, который мы вложили в человека, в конце концов был брошен против нас? — Ты ожидаешь от меня ответа? — Нет. У меня есть свой Орлиный Глаз… — Но кто тебе подкинул ту идею: не торопитесь, вскоре, мол, закон позволит Колесу снять чары Змея? Кто говорил, ты помнишь? — Гиддеон! Вот сукин сын, так он предвидел… — Вряд ли. Ведь не смогли мы оба избежать удара; мог ли до конца спектакля он переход к финалу просчитать? — У Масок ставка в сорок девять судеб. При том, что в этом цикле нет таблиц — так что найти, каких ходов НЕ будет, вполне возможно. При Замене Лиц. — Замена Лиц? Для Масок?! Это значит… — …что наш черед пришел в Игру вступить. Иначе — все награды прошлых матчей кровавой пылью станут… — Может быть. Но Кодекс предусматривал расходы делить на всех — а кто в те дни владел Печатью? Мы не видели исхода — так что, искать всех тех, кто уцелел? Расклад неутешителен: событья нас ждут такие, что из сотни бед на нас придутся те, где мы бессильны. Так что осталось лишь сказать «привет»… — Привет кому? Ты крикнешь «Ave, Caesar! Morituri te salutant!» — А что? — Нет, ничего. Приветствуй, не приветствуй — конец, увы, один. — Таков мой ход. — Как хочешь. В этом нереальном мире нет четких правил; Кодекс же порой уверен в том, что два плюс два — четыре. — Что опровергнуто самой Игрой. — Тем более: чем больше сомневаться, тем меньше будет бонус при броске. Чем дольше ждать, тем легче догадаться, какие карты держишь ты в руке — а что припрятала. Тебе известно, все мы немного понимаем, что почем. — Запрет… — Здесь вовсе нет запретной темы! — Но сам Запрет на гибель обречен. Один иль два — ну максимум три цикла, — и рухнет Грань под натиском Врага. Тогда в кровавом сумраке насилья мы пропадем навеки. Все слова о мудрости, искусстве, долге, чести пойдут наперекор самим себе… — Где ты нашла такой пакет известий? — В скитаньях, Доппельгангер. И в борьбе. Вы с братцем заварили эту кашу, когда свели на стыке двух миров три Линии — из тех, что день вчерашний взорвать способны. |