Онлайн книга «Повелитель Теней»
|
А чародей подошел к двери, ведущей в комнату тюремщика, и заглянул внутрь. Четыре чешуйчатых демона сидели за круглым столом и играли в карты, отчаянно при этом переругиваясь, поскольку никак не могли выяснить, откуда в колоде взялась лишняя карта с надписью «козырный туз»… Инеррен не хотел прерывать столь занимательную беседу. Поэтому он аккуратно наложил на дверь волшебный покров, призванный защитить находящихся внутри от наружного шума. Теперь в камерах могли хоть драться на мечах или взрывать стены огненными шарами – демоны бы ничего не услышали. Собственно, чародей и собирался взорвать стены, дабы освободить сразу всех и не возиться по отдельности с каждой дверью. – Отойдите все от передней стены и спрячьтесь по углам! – приказал он. Узники подчинились. А Инеррен произнес: Вечный ледник – это жаркий вулкан В холоде Черной Звезды. Камень и сталь в нем сгорают дотла, Как голубые мечты; Молнии крушат металл и гранит, Сила уходит из чар. Тьма, Свет и Тени! Для вас это пир, А для меня – ваш дар! Из сомкнутых ладоней чародея хлынула волна мерцающего серебряного пламени. В нем, как и говорилось в заклятии, имелись все три цвета – Тьма, Тень и Свет. Три Силы, которые, согласно словам великих мудрецов, никогда не объединятся, ибо самые их сути противоположны… Инеррен поздравил себя с удачным экспериментом и тут внезапно сообразил, что заклинание-то сработало, а вот предела распространению этого разрушения что-то не предвидится. Ревущее пламя уже пожирало перегородки между камерами, быстро расползаясь по потолку, и угрожало перекинуться на заднюю стену, которая, судя по ее конструкции, одновременно являлась внешней стеной тюрьмы. К счастью, почти вся передняя стена с дверьми уже была уничтожена, так что все узники успели покинуть камеры, превратившиеся из ледяного ада в пекло. Не обращая внимания на гневные вопли освобожденных «Ты чуть нас не изжарил!» «Мог бы поосторожнее!» (отметив лишь, что голоса «великолепной шестерки» к ним не присоединились), чародей устанавливал силовой барьер, поддерживая пол. Вскоре он почувствовал, что сил не хватает. К счастью, в воздухе после разрушения заколдованных замков и волшебных ловушек плавало достаточно свободной энергии, которую можно было быстро преобразовать в нужный вид. Что Инеррен и сделал. Теперь барьер между узниками и пламенем был достаточно прочен, можно было расслабиться и понаблюдать за устрашающим и завораживающим зрелищем. Прошел почти час, пока Силы, наконец, насытились и огонь затих. Только тогда он провел короткое исследование окружающей территории и, не обнаружив опасности, снял экран. – Можете идти куда хотите, – сказал Инеррен узникам, – только не за мной. Замечу – закопаю. Живьем. Леденящая интонация голоса чародея давала понять, что так он и сделает. Минуту спустя рядом с ним остались только шестеро старых знакомых и какой-то старикашка в драных лохмотьях, под которыми почему-то была надета эльфийская кольчуга – с рваными дырами по всей поверхности. Собственно говоря, то были лишь ошметки, неким чудом еще державшиеся вместе. – Ты, дед, кто таков будешь? – спросил Инеррен, стараясь говорить не слишком жестко, чтобы старик не окочурился от страха. Хотя в этом, как выяснилось, не было никакой нужды. Дед не только не боялся чародея, но сделал ворчливое замечание: – Я, сынок, наиглавнейший бард королевского двора Тайагаренила, и обращаться ко мне надлежит «Мастер Скеремнеивайтвил» – я опускаю прочие титулы для краткости. Все понял? Инеррен едва удержал на лице каменную маску высокомерия, но ответил в том же духе: – Пусть будет Мастер Скер, хотя мне все равно. Я, Великий Посвященный Теневых Путей, Магистр Черного Лотоса, дозволяю тебе носить это укороченное имя в целях сокращения времени на разговоры, которого тебе осталось, судя по твоему виду, не так уж и много. У тебя, Мастер Скер, явно имеется ко мне некий вопрос, так что можешь задавать его. Старик оскорбленно фыркнул. – Я лишь об одном вопрошаю тебя: каковы твои намерения в отношении тех нечестивцев, что заперли честного менестреля в этот каменный мешок, из которого ты – не очень, следует признать, аккуратно, но с достойным похвалы рвением – меня освободил. Ответствуй! За спиной Мастера Скера беззвучно хохотала вся шестерка, даже до гнома и кендера дошел весь комизм ситуации. Чародей же ответил совершенно искренне: – Если они отдадут мне одну штуку, я, пожалуй, оставлю их в живых. Если же нет… – Тогда я покажу тебе преотличный потайной ход в ихнюю Безмолвную Башню, провались она в тартары. Следуй за мной! – Пошли, – бросил Инеррен, направляясь за стариком. Даже будь у членов «великолепной шестерки» выбор, они все равно подчинились бы. Кто ж откажется посмотреть на битву великих магов – даже если это немного рискованно? Мастер Скер, спотыкаясь в темноте о камни, проклинал отсутствующие луны, эту дьявольскую ночь дьявольского светила и прочая. – Что это он имеет в виду? – спросил чародей у эльфийки. – Селла имеет шесть лун. Обычно тут ночью даже светлее, чем ясным днем, – пояснила Галадриэль. – Однако именно сегодня – ночь, которой колдуны ждут годами; ночь, когда в небе лишь одна, черная луна. Она вроде как дает им могущество. – Понятно… – Инеррен присмотрелся внимательнее – и действительно, внутреннее зрение показало ему на холодный черный шар, медленно двигавшийся с северо-запада. – И как они это объясняют? В принципе Сила должна находится внутри них, а не где-то снаружи… Старик внезапно прервал ругань. – Я как-то написал для них одну песенку – за тройную плату, естественно. Вот послушай – извини, инструмента нет, но я продекламирую: Далекий и мрачный, ее черный диск Сияния не излучает, Но только повсюду ликующий свист Извилистый путь отмечает. О Стражница! Маги приносят тебе Великие жертвы и славу, Ты знанья даешь им и силу в борьбе, В тебе – их мечты и отрады. Твоя чернота им милее, чем свет, Что солнце приносит на землю, Замен твоему посвящению нет, И днем все их чаянья меркнут. Но ночью, с приходом незримой луны, Зрачки их горят тайной страстью, Богатство – ничто для таких, как они, Коль слышен могучий зов Власти. – Стражница – это имя черной луны? – Да. Только не спрашивай, что она охраняет. – Гм. Ну, если черная – Стражница, каковы же остальные? – А, – улыбнулся старый бард, – это еще одна моя песня. Любимая, надо сказать, только я ее никак не могу закончить. Слушай… |