Книга Граница горных вил, страница 51 – Ксения Тихомирова

У меня тоже появлялось такое чувство, но пока все текло тихо и даже почти мирно. Мы с Бет занялись делами, которыми и должны были заниматься: стали последовательно, без лишнего шума объезжать страну. Как прошлым летом, только теперь я понимал, что происходит. Бет ездила, чтобы страна не увядала без внимания и любви. Кэт тоже ездила так всю весну, пока мы привыкали к своей жизни. Теперь она хотела отдохнуть, пожить на Круге — но уже после лагерей. А я знакомился с людьми и искал базу, или люк, или тех, кто будет мне помогать выслеживать охотников и отбиваться от них. Но о наших поездках я расскажу чуть позже, а сейчас надо закончить про лагерь.

Не знаю, жалеть или радоваться, что до меня дошли уже только отзвуки этого приключения, а сам я ничего не видел. После того как лагерная эпопея закончилась большим скандалом (а кто сомневался, что все так и будет?), и супер воспитатели отправились восвояси, мы с Бет выслушали один большой коллективный доклад о лагерях, а потом еще много маленьких частных историй. Попробую свести их воедино.

Воспитательную экспедицию продумали до мелочей и поставили на научную основу. К примеру, было составлено меню на каждый день, и на нем стояли суровые медицинские печати. Это меню прислали нам за месяц до открытия лагеря, так что мы успели набить склад всем, что они потребовали. О молоке и иже с ним договорились в соседней деревне, равно как о зелени, овощах и хлебе. Хлеб мы обычно пекли сами — ну да ладно. А вот огорода своего почти и не держали — работали на соседей, а те делились урожаем. Этот порядок удалось сохранить, не то соседям пришлось бы трудновато без наших рук. Наряд на огород оказался счастливой отдушиной в лагерной жизни. Отчасти нас заменили несколько гвардейцев, отобранных для присмотра за гостями. В команде Ференца нашлись на редкость симпатичные и, главное, толковые ребята. И как они уживались со своим начальником? Гвардейцы изображали местных фермеров и, в свободное от наблюдений время, лихо махали косами, вилами, лопатами и другими почтенными инструментами. Их лица быстро примелькались приезжим педагогам, поскольку каждый день кто-нибудь из них привозил в лагерь продукты, весело правя фермерской лошадкой.

Особенности местной финансовой системы гостям, естественно, не разъясняли. Им выдали кредитные карточки на средне приличную сумму в долларах и предложили отовариваться где угодно и чем угодно. Они, однако, проявили такт и здравый смысл и самый непедагогичный продукт привезли с собой в каких-то засекреченных ящиках.

Распорядок дня тоже был утвержден чуть ли не министром здравоохранения. С него и начались трения между ребятами и педагогами. Вообще-то распорядок составили садистски, и если бы не особенности местного времени, которого, как известно, всегда хватает, бунт начался бы сразу.

— Десять минут на подъем! — бросила Джейн с презрительным негодованием. — Да за десять минут не то что косы расчесать и уложить — зубы почистить не успеешь!

Однако в десять минут все были готовы, и народу приказали выстроиться на зарядку. Ее Славик и Леня проводили по очереди. Начал Славик. Он совершил грубейшую ошибку, решив поразить всех своей «крутизной» и сразу загонять ребят так, чтобы кто-нибудь попросил пощады. Да к тому же во время выполнения каких-то упражнений («идиотских», по мнению Стефани) придрался к Зденеку: то ли он недогнулся, то ли руками недомахал. Зденек промолчал. В конце Славик радостно сообщил:

— За мной, бегом, пять километров! (Интересно, что бы подумало об этом министерство здравоохранения?) И «ломанулся» (по выражению Дени) по заранее продуманной им трассе с подъемами и спусками, леском и солнцепеком. Нашел кого гонять! Когда пять километров были пройдены, Зденек свеженьким голосом выкрикнул из колонны:

— Мало! Этак мы форму потеряем. Пошли второй круг!

И они пошли, не дав Славику ни секунды на размышления. Он понял, что попался, но решил рискнуть и пройти второй круг: понадеялся на свою выучку. И допустил вторую оплошность, замешкавшись и пропустив вперед тихого мальчика по имени Эрик — лучшего бегуна в этой неслабой команде. Эрик взглянул через плечо на Зденека, тот подмигнул, Тим кивнул, Джейн крикнула: «Давай!» — и Эрик задал темп, который счел достойным утренней разминки. Честно сказать, в начале своей здешней жизни я бы, наверно, на второй круг с ними не пошел. Но Славику осталось только выдержать характер. Они притормозили под конец, чтобы он потихоньку подтянулся к хвосту колонны. На финише кто-то спросил невинным голоском:

— Может быть, еще кружок?

— Завтрак остынет, — огрызнулся Славик сквозь зубы.

— При чем тут завтрак? — возразили ему не изволившие запыхаться изверги. — Теперь надо искупаться.

На завтрак они, в общем-то, почти не опоздали (Славик так и не понял, как это получилось). Однако Тамара Викторовна выразительно взглянула на часы, а Леня прошипел Славику:

— Вы почему пустили их купаться без разрешения и без инструктажа?

Леня наивно полагал, что сможет купать наших ребят по правилам: разбив на группы, десять раз пересчитав и по свистку выгоняя из воды. С этой иллюзией пришлось расстаться сразу.

До завтрака еще полагалась линейка, но ее пришлось отодвинуть. Линейку проводил сам Леонид Семенович. Он огласил распорядок дня, перечислил все, чего нельзя делать, и все, чем, наоборот, предстоит заниматься. Подъем, отбой, рапорты, построения, смотр строя, конкурс песни и перетягивание каната.

— Ты понимаешь, — объясняли мне потом, — весь день разбит на бестолковые кусочки. Чуть чем-нибудь займешься — всех зачем-то строят. С утра до вечера бессмысленная смесь суеты и безделья.

Выслушав инструктаж, Лиза спросила простодушно:

— У вас везде все так устроено?

— Да, — с гордостью ответил Леня (соврал ведь, между прочим).

— Какой кошмар! — сказала Лиза с чувством. — Бедные ваши дети!

Леня дипломатично ее не услышал. Потом им предложили разделиться на два отряда, причем по алфавиту.

— Зачем? — удивились ребята. — Нас ведь и так немного.

— Чтобы можно было проводить соревнования, — ответил Леня.

— Какие соревнования? — уточнил народ.

— По состоянию палаток, по уборке территории, по стенгазетам, ну, спортивные… и вообще. У нас много соревнований запланировано.

— А зачем? — допытывался народ, изо всех сил стараясь уловить в этом какой-то смысл.

Леня несколько растерялся. Ему на помощь поспешил Евгений Николаевич. С доброжелательной улыбкой он спросил:

— Разве у вас не бывало соревнований или конкурсов?

— Нет, никогда, — ответили ему.

— Но разве вам неинтересно, кто из вас самый сильный? Или самый быстрый? Кто лучше всех поет?

— Мы и так знаем, — ответили ему. — Самый сильный — Мартин, самый быстрый — Эрик. Лучше всех поет Снорри, а рисует — Андре. Ну и что дальше?

— Чем же вы занимались, если у вас не проводились никакие конкурсы и соревнования? — спросила Тамара Викторовна с негодующим недоумением.