Онлайн книга «Драконья луна»
|
– Питер, ты уже в пути? – мысленно спрашивает меня Хлоя. – Да. Я смотрю на оплывающую свечу и улыбаюсь во вновь обступающей меня темноте. «Ну и втравила ты меня в историю!» – думаю я. Потом, вздохнув, иду на звук воды. – Питер! Все в порядке? Поскользнувшись, хватаюсь за сталагмит свободной от свечи рукой. – Все прекрасно, – отвечаю я Хлое. – Я в какой-то огромной пещере и понятия не имею, куда идти. Может быть, тут что-то не так? – Если тебе кажется, что там опасно, возвращайся. Оглянувшись, замечаю, что расселина, сквозь которую я пролез, уже скрылась в темноте. – У меня нет выбора, – говорю я Хлое. – Нам надо было подумать о каком-нибудь другом способе,- сокрушается она.- Я не хочу тебя терять. Впереди блеснуло что-то похожее на воду. Я бросаюсь вперед, обнаруживаю речушку, скорее ручей, не более двух футов в ширину, и принимаю решение идти вдоль него, куда бы он ни вел. – Питер! Я тяжело вздыхаю, останавливаюсь и отвечаю Хлое: – Я вовсе не собираюсь теряться и тебя терять не намерен. Но сейчас мне нужно сосредоточиться. Скажи мне, который час. – Четверть второго ночи. – Если не услышишь меня до десяти утра, позови сама. – Хорошо, Питер. Будь осторожен. Разумеется, буду! Уж я очень постараюсь не потеряться и не пропасть без вести, буду очень тщательно обходить все глубокие ямы и приложу все усилия, чтобы не умереть от голода. Журчание воды слышится еще до того, как появляется сам водоем и стена за ним. Крошечная лагуна, не более десяти футов в диаметре, в которую впадает ручеек. Я высоко поднимаю свечу, стараясь разглядеть, куда же утекает вода. Ничего не видно. Но ведь куда-то же она должна утекать! Подойдя поближе, вижу на берегу озерца множество скелетов. Вот они, беглецы, о которых говорила Лила. Присев на корточки рядом с озерцом, я внимательно его изучаю. От свечи остался жалкий огарок. Юношей мне нравилось нырять и надолго задерживать дыхание. Человеком мне редко удавалось просидеть под водой больше шести минут, но в естественном обличье мне не составит труда продержаться минут тридцать, а то и дольше. Кладу огарок на землю и приказываю своему телу измениться. Теперь, пожалуй, это озерцо мне даже маловато. Я погружаюсь с головой, нащупываю скользкое дно, и тут вода сама начинает подталкивать меня. Удостоверившись, что дыра достаточно велика, чтобы можно было в нее пролезть, я всплываю на поверхность, вдыхаю, потом еще и еще раз. Когда мои легкие настолько наполняются воздухом, что больше вдохнуть нельзя, снова ныряю. Течение подхватывает меня и несет от слабого, затухающего пламени свечи в полную темноту. Остается лишь надеяться, что меня вынесет на сушу раньше, .чем кончится запас воздуха. Затерянный во влажной тьме, я ощущаю время только как растущую потребность в дыхании. Когда в легких начинается жжение, я делаю небольшой выдох, но это почти не приносит облегчения. Я делаю еще выдох. Как же Хлоя? Надо бы попрощаться с ней, пока есть силы. Темный коридор сужается, вода толкает меня сильнее, я обдираю чешую о стенки и слышу впереди мощный рев. Оторвавшийся от стены камень больно ударяет меня в плечо, следующий бьет по голове, и, оглушенный, я судорожно вдыхаю воду, и мои легкие содрогаются в конвульсиях. Мне хочется выгнать из легких воду, но в них больше нет воздуха, чтобы вытолкнуть ее. Вдруг меня выбрасывает наружу, на воздух. Я кашляю, отплевываюсь, потом судорожно глотаю воздух. Хочу расправить крылья, но мощная струя воды, падающая на них сверху, не дает мне это сделать. Я опять погружаюсь под воду и на этот раз, выгребая против течения, энергично работаю крыльями, ногами, хвостом. И вот выныриваю, опять хватаю ртом воздух и плыву вперед, пока не натьжаюсь на илистый берег. Наконец удается добраться до суши. Тяжело дыша, весь избитый и исцарапанный после своего подводного путешествия, я падаю на землю и немедленно засыпаю. – Питер! Питер! – Нет, нет, не надо…- Я цепляюсь за остатки сна. – Питер, уже больше десяти! Ты жив? Я со стоном поворачиваюсь на песке. – Более-менее, – мысленно отвечаю я. Открываю глаза и с удивлением вижу слабый свет. – Ты знаешь, где ты? Все тело у меня болит. При попытке встать все мои раны сразу дают о себе знать. Я осматриваюсь. – Понятия не имею… Я плыл… Долго. Какой-то свет. Еще здесь очень высокий водопад и огромное круглое озеро. – А выход есть? – Пока не знаю. Взглянув вверх, открываю рот от изумления. – Питер! – Пещера просто гигантская! Я бы смог здесь летать. Потолок пещеры – в нескольких сотнях футов надо мной. Несколько лучиков света просачиваются сквозь узкие расселины, окруженные тысячами висящих вниз головами летучих мышей. – Похоже, именно здесь живут все летучие мыши Ямайки. Тут полно их экскрементов. Но трещин достаточно больших, чтобы вылезти, не видно. – Лучше бы такие нашлись! – Мысли Хлои печальны, как-то приглушенны. Впервые с минуты своего побега я подумал о том, каково сейчас моей невесте. Сидеть в запертой комнате и беспомощно ждать! – Как ты? Что там у вас происходит? – спрашиваю я. – Мама и отец в бешенстве. Да иначе и быть не могло. Они прекрасно знают, что мы можем переговариваться скрытно, мы все это умеем. Родители сказали, что, если ты вскоре не вернешься и не расскажешь, где сокровища, они отыграются на Генри. – Неужели они способны причинить вред сыну собственной дочери? – Не знаю. Думаю, отец мог бы. Все будет зависеть от мамы. Дерек сделает все, что ему прикажут. Папа сказал, что дает тебе еще несколько дней. После этого он собирается отправиться в Кингстон про верить, нет ли почты от Дерека. Если мой брат найдет сокровище, я уверена, что никто не пострадает. Я думаю о потайном ходе, о секретной двери. – Сомневаюсь, что твой брат когда-нибудь найдет путь в сокровищницу. – Тогда тебе надо поскорее выбираться. – Я выберусь, если есть хоть какая-то возможность, – говорю я. Хотел бы я сам быть уверенным в том, что говорю сейчас. Мне прекрасно известно: чтобы залечить раны, нужны отдых и пища. – Нам надо было поискать другой путь! – Но мы этого не сделали,- возражаю я,- и потому придется идти до конца этим. – Что ты собираешься делать? Свет в пещере вдруг слегка мигает: это несколько летучих мышей снимаются с места. Я провожаю их взглядом. Отвратительные, мерзкие твари. Но делать нечего… |