Книга Святой Камбер, страница 60 – Кэтрин Куртц

Камбер утратил слух и понял, что зрение исчезло еще раньше, но не стал этого проверять – спасение своей плоти и бренной жизни сейчас не много значили.

Постепенно он перестал ощущать свое тело. Остался сгусток сознания, купающийся в прохладном, золотистом сиянии и устремленный к яркой сверкающей точке. Никогда многоопытный дерини не переживал ничего подобного.

Камбер уже не боялся. Он окунулся в мир ликования и полного единения со всем, что было когда-то, есть сейчас и еще будет. Он парил, растянувшись радужной дугой, понимая, как мало значит для человеческого существа его земная жизнь. Вслед за смертью тела сущность освобождается от оболочки, развивается и растет. Впереди у нее – вечность.

Вспышкой серебряных искр перед Камбером рассыпалось все его прошлое, вся земная история; мелькнуло и исчезло. Потом он увидел свое посвящение. Где-то внизу на светловолосую голову с густой проседью опускались освящающие руки. В движении соединялись легкость и неодолимая мощь.

Внезапно мелькнула мысль, все это игра воображения. Его практичный разум ухватился за нее, но сознание восстало, даже не дав этой мысли как следует оформиться.

Разве имело какое-нибудь значение – правда открылась ему, или чей-то вымысел завладел его мозгом? Мог ли смертный мечтать о счастье соприкосновения с Божественным во всем его величии. Особой милостью провидения избранные могли краем глаза и на одно мгновение узрить Внеземное.

Теперь он переживал невероятную близость к силам, управляющим движением Вселенной, он – существо неправедное и слабое, человек и дерини.

Было отчего испугаться. Рациональное начало в Камбере озаботилось возможностью возвращения в реальный мир, но попятное движение уже началось. Камбер ощущал, как ослабевает влияние управлявших им сил.

Рядом возникло сознание Энскома, теплое и доброжелательное. Он спрашивал, и в вопросе сквозило любопытство. Камбер понял: именно Энском вел его в неземных сферах, питая высшей силой, но сам не проникал туда. Йорам тоже не изведал открытий отца, был не более чем проводником энергии к нему, только очень любимым.

Провожатые по очереди вышли из контакта, и Камбер вновь обрел тело. Вздохнув, открыл глаза, встретился взглядом с Энскомом и посмотрел на встревоженного сына.

Им были не нужны его слова о горных высях. Почему – он сразу же понял. Тот, кто был священником, получал Откровение. Теперь приобщился он, и все трое владели сокровенным знанием.

Так вот от чего отлучили Синила и о чем он не устает печалиться. Энском, Йорам и он сам теперь не такие, как все. А Синил…

Он снова вздохнул, и Энском улыбнулся. Архиепископ развязал пояс на стихаре Камбера, освобождая орарь, потом свободным концом синей шелковой ленты обвил шею и опустил его на грудь – орарь превращался в епитрахиль. Перекрестив концы на груди Камбера, Энском заправил их под шнурок и произнес:

– Accipe jugum Domini…Прими ярмо Господне, ибо ярмо Его сладостно, и ноша легка.

Поклонившись на белоснежную ризу, принесенную Йорамом, он надел ее на Камбера, облачение ниспадало живописными складками.

– Accipe vestem sacerdotalem…Прими священное одеяние, олицетворяющее милосердие, ибо Господь может избрать тебя, чтобы ты достиг высшего совершенства и милосердия.

Энском приблизился к алтарю и прочел еще одну молитву, после чего архиепископ вернулся на прежнее место и снял перстень и лиловые перчатки. Камбер, стоявший на коленях перед ним, поднес раскрытые ладони, чтобы принять миропомазание. Палец архиепископа вывел кресты на ладонях, затем соединил большой палец правой руки Камбера и указательный палец левой, а большой палец на левой руке с указательным пальцем на правой и произнес:

– Consecrare et sanctificare digneris, Domine…О, Господи, освяти эти руки этим маслом и нашим благословением.

Он перекрестил протянутые руки.

– Что бы они ни благословляли, да будет то благословенно; что бы они ни освящали, да будет то освящено. …In nomine Domini nostri Jesu Christe… Amen.

С этими словами Энском сложил руки Камбера ладонь к ладони и перевязал полоской белой ткани. Йорам снова подвел новоосвященное духовное лицо к алтарю и помог опуститься на колени. Энском приблизился. Йорам смешал в потире вино и воду, а сверху поставил дискос с просфорой. Энском сошел со ступеней и протянул новому священнику эти символы приобщения к сану.

– Прими силу жертвовать ради Господа и от имени Господа служить мессы для живущих и упокоившихся. Аминь.

Камбер коснулся потира и дискоса кончиками пальцев связанных рук, потом склонил голову, Энском вернулся к алтарю, а Йорам развязал руки и вытер священное масло. Закончив, Йорам поднял отца и направил к аналою, где стоял архиепископ. Там Камбер опять преклонил колени. Склонив голову, он вложил руки в ладони Энскома для принесения обета послушания.

– Promittis michi et successoribus meis obedientiam et reverentiam? – спросил Энском. – Ты обещаешь быть послушным мне и моим преемникам?

– Promitto.Обещаю.

– Pax Domini sit semper tecum.

– Et cum spiritu tuo.

– Ora pro me, Prater,– прошептал Энском с едва заметной улыбкой.

Камбер улыбнулся в ответ.

– Dominus vobis retribuat.Да вознаградит тебя Господь.

Энском обвел взглядом остальных – Йорама, Эвайн и Риса, – наблюдавших за Камбером, потом снова посмотрел на нового собрата.

– Я хочу предупредить тебя об опасностях, возможно., подстерегающих тебя. Вероятно, ты и сам предвидишь их, но все равно придется поупражняться в осмотрительности. Ты обнаружишь, если уже не догадался, что совершаемые священниками обряды не менее сильны, чем мирские действия дерини (говоря «мирские», я имею в виду деринийское значение этого слова, ибо само по себе это определение неточно). Возможно, поэтому даже в наших «мирских» делах мы стараемся строго придерживаться принятых правил. Мы знаем или по крайней мере имеем представление о протяженности, высоте и глубине воздействия сил, которые призываем в помощь.

Он снова посмотрел на присутствующих, а потом на Камбера.

– Итак, возлюбленный сын мой, я не стану предупреждать тебя как всякого рядового священника, потому что ты один их самых необыкновенных людей, каких мне доводилось встречать. Я просто желаю тебе выполнять принятые этой ночью обеты и прошу остаться после окончания обряда посвящения и отслужить первую в твоей жизни мессу. Йорам, подай, пожалуйста, Книгу.

Когда Йорам принес лежавшее на алтаре евангелие, Энском встал и знаком попросил подняться Камбера. Взяв его за правую руку, развернул Камбера лицом к дочери и зятю.

– Слушайте все, присутствующие здесь: Камбер Кирилл был освящен для деяний Господних и сана священника. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа, Аминь!

Йорам поклонился и передал евангелие Энскому, не отрывая взгляда от лица отца; Энском положил книгу на руки Камбера.