Книга Евангелие от Зверя, страница 218 – Василий Головачев

— Поживем — увидим. Я вечерком заскочу, фруктов подвезу. Мама знает, что ты здесь?

— Я просил врача ей не звонить, и ты пока не говори ничего. Синяки с лица сойдут, тогда и сообщу.

— Они ждали тебя специально или все получилось случайно?

— Конечно, специально. Я уже машину в бокс загнал, когда один подошел и закурить попросил. Волосатый такой, здоровый. Я ответил: не курю, повернулся, и тогда он врезал мне по затылку дубинкой. Потом появились еще двое, в том числе водила, стали бить ногами…

— Ты защищался, и они сломали тебе руку? На глаза Марата навернулись слезы.

— Если бы… Они ломали по одному пальцу специально, приговаривая: это тебе урок, падла, надолго запомнишь…

Тарас потемнел, с трудом сдержал ругательство.

В комнату заглянула дежурная медсестра, бросила взгляд на медистат, по экранчику которого бежала зеленая зубчатая линия пульса, решительно указала на дверь:

— Прошу вас выйти, молодой человек, больному нельзя волноваться.

Тарас встал, пожал плечо больного, передавая ему энергоимпульс успокоения.

— Все будет нормально, поправишься и снова выйдешь на корт. Я забегу вечером, жди.

В коридоре он подождал медсестру, пошел рядом, тихо спросил:

— Вы его почините? Он сможет играть?

— Не знаю, — смутилась миловидная женщина. — Кости срастутся, а дальше все будет зависеть от пациента. Хотя полностью восстановить подвижность сухожилий и локтевого сустава, наверное, не удастся.

— Сделайте все возможное, он классный спортсмен.

— Мы знаем, — улыбнулась медсестра. — Уже звонили из Федерации тенниса. Да и мы иногда смотрим телевизор, видели его на соревнованиях.

Тарас кивнул, направляясь к выходу.

В двенадцать часов дня он снова вошел в свой кабинет, доложил секретарю о прибытии и включил компьютер. Через час он получил от коллег из МВД все данные о «бизнесмене» Шейникисе и его команде и принялся действовать.

Первым делом позвонил в УВД Центрального округа Москвы, представился и спросил, как идет расследование по делу разбойного нападения на известного теннисиста Марата Барамидзе. В ответ его вежливо отослали к следователю, который отыскался не скоро и заявил, что это дело бесперспективное и вряд ли закончится результативно.

— Но ведь пострадавший дал точный портрет одного из нападавших, — сухо сказал Тарас — Этот парень является водителем владельца бензоколонок Шейникиса.

— Во-первых, это еще надо доказать, — неприветливо сказал следователь. — Во-вторых, откуда вы это взяли, что в нападении участвовал водитель Эдуар… э-э, господина Шейникиса? В-третьих, ваш приятель сам был пьян и начал первым.

— А вы откуда знаете, что он начал первым? — еще суше сказал Тарас — Это вам сообщил водитель Шейникиса? Или свидетели?

— У вас все? — буркнул следователь.

— Почти. Теперь выслушайте то, что я скажу, перед тем как побежите докладывать боссу о закрытии дела. Во-первых, Марат Барамидзе не пьет ничего, кроме пива и шампанского, и в момент нападения пьян не был. И я это докажу. Во-вторых, лучше откажитесь от расследования вообще, так как вы повязаны с Шейникисом. Если потребуется, я и это докажу. И в-третьих, если не найдете бандитов, сядете вместе с ними. Обещаю.

— Вы мне угрожаете? — фальшиво удивился следователь. Тарас почему-то представлял его толстым и потеющим, с бабьим лицом, толстощеким и небритым.

— Дурак! — сказал Тарас, кладя трубку.

Он уже понял, что дело о нападении далеко не пойдет. Следователь наверняка знал, с кем придется связываться, и рисковать карьерой и жизнью не хотел. Надо было действовать самостоятельно. Да и оставлять без внимания такой наглый вызов не хотелось.

С минуту Тарас размышлял, не посоветоваться ли с учителем, но передумал. Он и сам был в состоянии разобраться со столь пустяковой проблемой, как адекватное воздаяние бандиту, чувствующему себя абсолютно безнаказанным. Хотя, с другой стороны, стоило задуматься, почему лакеи Шейникиса ведут себя так беспардонно.

Следующий звонок был в контору самого Шейникиса.

Секретарша бензинового короля уточнила, кто звонит (Тарас назвал только организацию), и переключила канал. В трубке зазвучал жирный, сытый, брюзгливый голос Шейникиса:

— Да, на проводе. Кто говорит?

— Имеющий право, — веско произнес Тарас. — Эдуард Артурович, вы в курсе, что ваш водитель избил известного спортсмена, чемпиона мира по теннису?

Короткое молчание.

— Кто говорит?! — Голос владельца бензозаправок изменился, стал отрывистым, глухим и угрожающим.

— Это не важно. Вы знаете, а может быть, и специально подослали команду. Когда я это выясню, ответите по полной программе. Ферштеен зи?

— Послушай, ты, насекомое, — проговорил Шейникис. — Ты, наверное, плохо информирован и не знаешь, кому звонишь. Я из тебя душу вытрясу!

— Вот теперь я понял, кому звоню, — перебил Эдуарда Артуровича Тарас. — Обыкновенному тупому гангстеру, считающему себя пупом земли. Так вот, если ты, торгаш, не сдашь органам своего не менее тупого бандита, пеняй на себя!

Тарас щелкнул языком особым образом, приблизив губы к мембране, и положил трубку телефона. Он знал, что в этот момент Шейникис с криком хватается за ухо, получив приличный болевой «звукопакет». Но, с другой стороны, от беседы с бензиновым королем остался неприятный осадок, будто Тарас сделал нечто предосудительное. Возможно, он чего-то действительно не учел, играя в открытую, и надо было действовать тоньше.

Вечером Тарас снова поехал в больницу, навестил Марата, пребывающего в неестественно бодром настроении, и даже подумал, что теннисист просто недооценивает свое состояние. Однако, перехватив взгляд племянника, брошенный на медсестру, он понял, что парень нашел наконец девушку, которая его обаяла. Впрочем, она и вправду была стройна и симпатична, а строгость медсестры вполне объяснялась двумя обстоятельствами: Марат нуждался в серьезном лечении, а главное, понравился.

Побеседовав с теннисистом о том о сем, подбодрив его и развеселив анекдотом о трех суперковбоях, Тарас поехал домой, полный решимости довести дело о возмездии до конца.

Оксана позвонила в восемь вечера, предупредила, что не приедет, так как на неделю уезжает с мужем к родителям в Тамбов. Тарас расстроился, но ненадолго, в отсутствие Оксаны ему ничто не мешало заняться «шестерками» господина Шейникиса вплотную.

А в девять часов вечера раздался еще один звонок.

Тарас снял трубку телефона.

— Слушай сюда, пидор, — раздался в трубке глухой бас. — Хочешь жить, брось это дело! Понял?

— Какое дело? — вежливо осведомился Тарас, прослеживая линию связи психоэнергетически.

— Не придуривайся, ты знаешь, о чем я гутарю. Твой приятель получил по заслугам, понял? Будешь копать это дело, схлопочешь то же самое. Понял?