Онлайн книга «Пой, Менестрель!»
|
Счастье тебе выпало, Гирсель, ты уцелел! Добрыми оказались дальние родичи, добрыми да щедрыми. Спать позволили на голых досках у порога — благодарен до смерти будь, щенок! Объедки кидали, от которых собаки отказывались, — падай в ноги, целуй руки. Ой, неблагодарный ты, Гирсель! Покинул благодетелей, слова ласкового не сказал. Что ж, испробуй жизни бродячей, попрошайничай, воруй, отведай плетей, ночуй в канавах да под заборами. Как опустится тьма, как сомкнешь веки — перед глазами смуглые горбоносые лица; как стихнет дневной шум — в ушах грубые гортанные голоса. Хочешь обрести покой? Отомсти, Гирсель, отомсти. Идешь лесом — птицы свистят: — Зачем срезал ветку, Гирсель-южанин? — Хочу сделать лук, хочу сделать лук! Идешь полем — травы шумят: — Зачем взял конский волос, Гирсель-южанин? — Совью тетиву, совью тетиву! Идешь берегом реки — вода плещет: — Зачем ломаешь камыш, Гирсель-южанин? — Будет древко для стрел, будет древко для стрел! Идешь пустошью — песок шелестит: — Зачем в кузницу спешишь, Гирсель-южанин? — Куплю наконечники, наконечники трехгранные, бронебойные! Идешь болотом — трясина пузырится: — Зачем не знаешь отдыха, Гирсель-южанин, зачем пальцы стерты в кровь? — Стану первым стрелком, стану лучшим стрелком! Идешь горами — камни грохочут: — Зачем быть первым, Гирсель-южанин? — Стану начальником лучников, поведу в бой лучников! Идешь, и сердце бьется в такт: — Какую службу сослужишь, Гирсель-южанин? — Пошлю стрелу в горло каралдорскому королю! …Гирсель закрывает руками лицо, ничком валится в траву. Прекрасны июньские луга! Видишь ли ты шатры, Гирсель? Разноцветные шатры, раскинувшиеся на лугу? Над самым большим из них реет стяг с черным вороном. Верой и правдой служил ты, Гирсель, Магистру. И впредь не покинь своего хозяина. Магистр объявил короля и королеву убитыми — подтверждай его слова. Каралдорцев в страну призвал — не смей перечить. Каралдорское войско встало лагерем на лугу, в двух милях от заросшего травой пепелища твоего дома, — радуйся. Забудь горячий пепел и хрупкие кости, оставь мысли о мести, склонись перед каралдорским королем, приветствуй его как нового владыку. Покорись, Гирсель! * * * Красив каралдорский король. Волосы его черны и блестящи, щеки румяны, глаза как уголья, а голос подобен грому. Возлагает король на голову трехзубый золотой венец, смотрится в зеркало, обрамленное яхонтами и серебром, разговаривает со своим отражением: — Добром и миром взял я эту страну. Ни один из моих воинов меча не обнажил. Будто созревший плод, упало королевство мне в руки. Улыбаются пунцовые губы. — Не врагом пришел, званным да желанным хозяином, по приглашению Королевского Совета. Что? — Густые брови сходятся к переносице. — Лорды Совета разбежались? Не беда. Глава Совета свое слово сказал. Все по закону. Король и королева мертвы… — Что? — Каралдорец склоняет голову набок, прислушивается. — Королева укрылась в замке Дарль? Ложь. Аннабел сгорела живьем, это любой подтвердит. Увы, печальна участь женщин из этой семьи… Лорд Гаральд пытается возвести на престол самозванку. — Что? — Губы плотно сжимаются. — Королева и лорд Гаральд собирают войска? Крепости Нельт, Рофт, Карсия держат оборону? Не войти бы мне в страну, не пропусти лорд Расс через свои земли? Северные лорды присоединились к Магистру, а на юго-востоке все верны королеве? Табр закрыл ворота? Зато Баттия распахнула настежь, городские старшины ключ вынесли. Узкие глаза улыбаются. — Не пришлось штурмовать Арч, нет, не пришлось. Три дня простояли под стенами города. И что же? Через три дня Хорт, Глава Совета, человек короля, зарезан был среди бела дня на городской площади. Я пальцем не шевельнул, а город покорился. Каралдорский король жмурится, подносит к губам черненый кубок. — Да разве ненавистен я жителям? Это Хорт им был ненавистен. При Хорте — не укради, не попрошайничай, трудись до седьмого пота. А мне что за дело, кто как богатство добыл? Искренне, искренне приветствуют меня горожане. Подлинное ликование в их криках звучит. Если не я — Аннабел с Артуром престол займут. Придется забыть о ярких каралдорских нарядах, о сластях да лакомствах, о легкой наживе. Придется к плугу вернуться, да к рыболовным сетям, да к стаду, да к виноградникам, да к шерсти, да к дратве. Снова гнуть спину от рассвета до заката, смирять свои желания и… Нет, нет, это их отцы гордились изделиями собственных рук, они гордятся своим бездельем. Каралдорский король наклоняется к зеркалу, подмигивает отражению. — Разве могу я проиграть, когда на моей стороне такие союзники — невежество, жадность и лень? * * * Рыжий Плут поморщился, глядя на солнце, — хоть бы легкое облачко, но нет, небосвод чист. Вытер пот со лба. Конь его потерял подкову и захромал, и Плут, щадя скакуна, шел пешком, благо до замка Дарль было рукой подать. Босые ноги окунались в теплую дорожную пыль. Солнце палило не на шутку. Гудели шмели. Нескончаемые поля ромашек перемежались синими заводями васильков. Плут шагал и напевал песенку, полагая, что Менестрель сочинил ее как раз для него. — Кто-то рис не отличит от проса, Спутает процессы и процессии. Морякам, гадалкам и матросам — Всем небезразлична честь профессии. Во дворце мудрец — ума палата — За совет получит соответственно. Не дают за плутни плуту платы, То есть поступают безответственно. Тот, скупив театры-балаганы, Обзавелся семихвостой плеткою, Заимел набитые карманы, Распрощался с легкою походкою. Мот ест-пьет, пираты прячут клады, Черный маг колдует да злодействует, Не дают за плутни плуту платы, Истый плут без дела не бездействует. Сам с собою затевая споры, Открываю истины банальные: Чту певцов, монархов и актеров За таланты профессиональные. Соловей свистит свои рулады, А охотник жив своей охотою. За работу платы мне не надо, Я всегда с охотою работаю. Так ни в Лету, ни в лета не канет То, что вне продажи и продажности. Помни, кто работает руками, О душе, предмете высшей важности. Мой наряд — прорехи да заплаты, Где они, клиенты благодарные? |