Онлайн книга «Перворожденный»
|
В каждом из них он видел Анайю – те же темные глаза и волосы, та же жажда свободы. – Я должен выступить против этого, – наконец вымолвил он. – Несправедливо, когда один из перворожденных народов порабощает другой. – Тебя не станут слушать, Высочайший, – печально ответил Дунбарт. Кит-Канан направил лошадь в сторону дворца. – Они меня выслушают. А если не захотят, я буду кричать, пока не добьюсь своего. Они быстрым галопом направились обратно, избегая забитых горожанами центральных улиц и придерживаясь берега реки. Когда всадники достигли площади перед дворцом, начался мелкий дождик. Во дворе стоял Макели в новой ливрее, стеганой кожаной куртке и шлеме. Когда Кит-Канан подъехал, мальчик поспешил к нему и подхватил поводья. – Ты превосходно выглядишь, – заметил принц, оценивающе разглядывая новый наряд Макели. – А ты уверен, что оруженосцы так одеваются? – спросил мальчик. Он засунул палец под тугой воротник и потянул жесткую кожу. – Чувствую себя, словно меня проглотил бык. Кит-Канан засмеялся и похлопал его по плечу. – Подожди, пока не наденешь настоящие доспехи! – воскликнул он. – Тогда тебе покажется, будто ты в животе одной из наших гигантских черепах! Троица оставила лошадей слугам на конюшне и вошла во дворец. Появились горничные со свежими полотенцами. Кит-Канан и Дунбарт небрежно вытерли лица и вернули полотенца служанкам. Макели вытирался тщательно, одновременно с неприкрытым любопытством рассматривая девушек. Горничные, обе не старше Макели, покраснели под его пристальным взглядом. – Пойдем, – проворчал Кит-Канан, потянув мальчика за рукав. Дунбарт выхватил у него из рук полотенце и подал его служанкам. – Я еще не закончил, – сопротивлялся Макели. – Если бы ты продолжал вытираться дальше, ты содрал бы себе кожу и волосы, – заметил гном. – Я смотрел на девушек, – напрямик ответил Макели. – Да, словно волк на добычу, – сказал Кит-Канан. – Если хочешь произвести впечатление на прекрасный пол, нужно научиться быть более любезным. – Что ты имеешь в виду? – Он имеет в виду, что нельзя пялиться, – вмешался Дунбарт. – Улыбайся и говори что-нибудь приятное. Макели был озадачен: – Что я должен сказать? Кит-Канан, взяв его за подбородок, посоветовал: – Говори комплименты, например: «Какие у тебя красивые глаза!»; или спроси у девушки, как ее зовут, и ответь: «Какое замечательное имя!» – А можно до нее дотронуться? – невинно спросил Макели. – Нет! – воскликнули оба одновременно. В коридоре они заметили Ульвиссена в сопровождении одного из его солдат. Сенешаль из Эргота передал воину большую жестяную трубку, которую тот торопливо запихнул в кожаную сумку, свисавшую с его плеча. Увидев Кит-Канана, Ульвиссен выпрямился. Солдат с трубкой отдал честь и отправился своей дорогой. – Как твои дела, мастер Ульвиссен? – вежливо осведомился принц. – Отлично, Высочайший. Я отправил Его Императорскому Величеству копию предварительного соглашения, которое мы составили. – Прямо сейчас? Ульвиссен кивнул. Лицо его, заросшее седеющей бородой, выглядело изможденным. Кит-Канан подумал, что госпожа Тералинд допоздна задержала своего помощника, готовя это послание. – Не знаешь ли ты, где могут быть мой отец и принц Ситас? – В последний раз я видел их в приемном зале, где ставили печати на копии соглашения, – с вежливым поклоном ответил Ульвиссен. – Благодарю тебя. Кит-Канан и гном отправились дальше. Макели поспешил было за ними, но, пройдя мимо высокого пожилого человека, остановился, глядя на него с любопытством. – Сколько тебе лет? – непосредственно спросил Макели. Ульвиссен с удивлением ответил: – Сорок девять. – А мне шестьдесят один, – сказал мальчик. – Странно, а ты выглядишь настолько старше меня! Кит-Канан резко обернулся и взял Макели под локоть. – Извините его, ваше превосходительство, – сказал принц. – Мальчишка провел всю жизнь в лесу и не знаком с хорошими манерами. – Ничего, – ответил Ульвиссен, пристально глядя вслед принцу и гному, увлекавшим Макели прочь. Приемный зал дворца находился на первом этаже центральной башни, этажом ниже зала Балифа. У дверей Дунбарт покинул Кит-Канана. – Моим старым костям требуется отдых, – извинился он. Макели хотел было идти с принцем, но тот велел ему ждать снаружи. Мальчик заупрямился, но Кит-Канан резко приказал: – Займись чем-нибудь полезным. Я скоро вернусь. Когда Кит-Канан вошел, он увидел, что огромное круглое помещение заполнено письменными столами и табуретами, за которыми сидели писцы, яростно работавшие перьями. Они полностью записывали все речи, произнесенные во время заседаний, и тут же делали копии. Посреди этого организованного хаоса стояли Ситэл и Ситас, рассматривая листы пергамента, испещренные похожим на паутину почерком. Между столами сновали мальчики, наполнявшие чернильницы, точившие перья, разносившие кипы чистого пергамента. Заметив сына, Ситэл отбросил пергамент и жестом отослал помощника. – Отец, мне нужно поговорить с тобой. И с тобой, брат, – произнес Кит-Канан, указывая на более спокойный уголок зала. Когда они остались наедине, принц напрямик начал: – Вам известно, что в городе полно рабов, они восстанавливают Рынок? – Об этом знают все, – быстро ответил Ситас. Сегодня он выглядел особенно изящно, сменив свою обычную одежду на юбку и тунику до колен, сшитую из стеганой золотой ткани. Повязка у него на лбу тоже была золотой. – А как же закон? – возвысил голос Кит-Канан. – Ни одной семье не позволяется иметь более двух рабов, а я видел более двух сотен, за которыми присматривали жрецы храма Эли. – Закон относится только к жителям Сильваноста, – сказал Ситас, снова не давая отцу вставить слова. Ситэл молчал, позволяя сыновьям спорить: ему было любопытно, кто одержит верх. – Рабы, которых ты видел, – с реки Эм-Бали, что к северу от города, – добавил первенец Пророка. – Это отговорки, – с жаром возразил Кит-Канан. – Я никогда не слышал о законах, касающихся только Сильваноста, а не всего народа! – А что это ты так заботишься о рабах? – поинтересовался Ситас. – Это несправедливо. – Кит-Канан сжал руки в кулаки. – Они такие же эльфы, как мы с вами. Эльфы не должны порабощать эльфов. – Они не такие, как мы, – фыркнул Ситас. – Это Каганести. |