Книга За гранью, страница 123 – Марк Энтони

— Кто первый? — спросил Трэвис.

— Вообще-то это моя комната, и вы здесь гость, — сказала она. — Хотя я редко принимаю гостей, но мне все же думается, что начинать вам. Наверное, так будет правильно.

В словах ее не ощущалось уверенности, что показалось Трэвису довольно странным.

— Годится, — согласился он. — Я рассказываю первым.

Грейс с видимым облегчением откинулась на спинку кресла и разгладила складку на платье.

Трэвис на мгновение задумался, прикидывая, с чего начать, но стоило ему открыть рот, и нужные слова, к его удивлению, пришли сами.

— Все началось с того, что я услышал звон колокольчиков…

Когда он закончил, Грейс долгое время молчала, неотрывно вглядываясь в пляшущие в очаге языки пламени. Трэвис уже начал беспокоиться, но в этот момент она подняла голову и заговорила:

— Я тоже его видела.

Пальцы Трэвиса на подлокотниках кресла судорожно сжались и побелели от напряжения.

— Я видела тот символ, о котором вы рассказывали. Несколько дней назад я случайно спугнула человека в черном балахоне, вырезавшего его на двери одной из комнат.

— Это наверняка был приверженец культа Ворона, — медленно проговорил Трэвис, больше для себя, чем для нее. Выходит, эти мерзкие фанатики и сюда добрались. Плохо дело. — Думаю, будет лучше, если вы расскажете о том, что случилось с вами, Грейс.

Она нервно облизала пересохшие губы и кивнула:

— Я работаю… работала в отделении экстренной помощи Денверского мемориального госпиталя. Врачом-ординатором. Это было обычное дежурство. Ничего особенного: несколько человек с полученными во время пожара ожогами, полдюжины переломов — одним словом, все как всегда. Потом я ушла и в парке встретила маленькую девочку лет восьми — девочку с фиолетовыми глазами…

Трэвис встрепенулся:

— Малышка Саманта?

— Не знаю, — покачала головой Грейс. — Она куда-то пропала, и я не успела спросить. Саманта, вы сказали? Красивое имя…

Когда она закончила свой рассказ, дрова в камине прогорели почти дотла. Трэвис закрыл глаза, пытаясь вобрать и осмыслить все услышанное: людей с железными сердцами, Адриана Фарра из таинственного общества Ищущих, бегство Грейс из Денвера в горы и ее чудесное спасение случайно оказавшимся в лесу рыцарем Даржем Эмбарским.

— Так вы говорите, вас здесь приняли за герцогиню? — Трэвис не смог удержаться от кривой усмешки. — Забавно. А вот меня все почему-то принимают за слугу. И обращаются соответственно.

Грейс закусила губу.

— Еще раз простите меня.

Трэвис мысленно обругал себя идиотом. Уж кто-кто, а она точно ни в чем не виновата, не говоря уже о том, что в ее обществе он чувствовал себя легко и раскованно, как с близким другом, хотя познакомились они всего каких-то несколько часов назад. С другой стороны, ему было легче принять случившееся с ним, твердо зная, что на Зее он единственный пришелец из другого мира. Порой он представлял себе, что все это ему снится или он сошел с ума и бредит, валяясь в смирительной рубашке на приваренной к стене железной койке в казенной психушке. Мысль об этом частенько помогала ему не сойти с ума по-настоящему. Но теперь, когда он встретил товарища по несчастью, эта спасительная лазейка закрылась для него навсегда. Пора посмотреть правде в глаза: если он здесь не один, значит, это не сон и не бред, а реальность. И едва ли то, что произошло с ними, можно отнести к случайному совпадению. Непременно должна существовать причина — и очень веская! — по которой человек в черном отправил их обоих в другой мир.

Трэвис вскочил с кресла и бросился к окну. Им овладел внезапный приступ клаустрофобии. Открыв створку, он высунул голову и с облегчением вдохнул свежий морозный воздух. Он знал, что должен был сначала спросить разрешения у хозяйки комнаты, но непреодолимое стремление немедленно ощутить дуновение ветра оказалось сильнее требований этикета. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он немного успокоился. В голове прояснилось, и вместе с рассудком к нему вернулась надежда.

Теперь их двое, они союзники, а это означает, что отныне у них появился шанс. Быть может, еще не все потеряно и завтрашний день принесет им не одни только разочарования. Трэвис обернулся к Грейс:

— Ну и что мы будем делать дальше, как вы считаете?

— Не знаю, Трэвис. Я думаю… думаю, этот мир нуждается в нашей помощи. Иначе зачем бы нас сюда направили?

Они молча смотрели друг на дружку, и в этот момент неведомо откуда прозвучал чей-то тяжелый ровный голос, произнесший всего одно слово:

— Испытание.

Трэвис не сомневался, что выглядит столь же обалдевшим, как и его собеседница. Он понятия не имел, кто говорил и что это значит, да и не очень стремился узнать, если честно признаться.

— Уже поздно, Грейс, — сказал он. — Я должен идти. Поговорим завтра, ладно? Если вы не против, конечно. И еще: я хотел бы взглянуть на ту дверь, где вы видели вырезанный знак Ворона.

Она на секунду закрыла глаза, потом снова открыла.

— Хорошо, Трэвис, я покажу.

Он подошел к двери. Грейс распахнула ее и выпустила гостя. Дверь захлопнулась, и Трэвис остался один. Он прислушался. Вокруг было тихо. Через высоко прорезанное окно в конце коридора просачивался лунный свет, падая узкой желтой дорожкой на каменные плиты пола. Ночь. Ох и задаст же ему Мелия жару за самоволку! А-а, плевать, не впервой. Горько усмехнувшись, он повернулся, чтобы идти.

Из-за двери комнаты Грейс послышался страшный грохот.

Трэвис вздрогнул от неожиданности и уставился на деревянную панель. Снова шум — на этот раз громкий хруст, как от ломающегося дерева. Внезапно его охватил беспричинный страх — животный ужас, парализовавший члены и приковавший его к полу. Он не знал, что ему делать. Мозг тоже застыл, не в состоянии принять какое-либо решение.

Сдавленный женский вопль вывел его из оцепенения. Оковы неподвижности разлетелись вдребезги, словно хрупкие стеклянные бусины под ударами молотка. Трэвис с размаху ударил плечом в дубовую дверь и, не обращая внимания на острую боль в ключице, ворвался в комнату.

Тварь медленно приближалась со стороны распахнутого окна. Один взгляд на нее вызывал тошноту. В ней не было ничего человеческого. Единственный аналог, пришедший на ум Трэвису, — гибрид между волком и гориллой. Уродливое тело существа, словно вышедшего из лаборатории сумасшедшего профессора в третьеразрядном фильме ужасов, было покрыто гладкой длинной шерстью; конечности выглядели чересчур длинными и деформированными.

Несмотря на нелепое телосложение, передвигался монстр довольно быстро и скачками: то на одних задних лапах, то припадая и на передние. Грейс, белая как мел, забилась в угол. Тварь уже почти добралась до нее. Кривые когтистые лапы протянулись к ее горлу. Пасть монстра раскрылась, обнажив два ряда острых клыков. Из нее сочилась густая, желтая слюна.