Онлайн книга «Антикиллер»
Он еще раз замахнулся, но сдержал руку. – Ну, где твои дружбаны? Думаешь, я их боюсь? В рот я их делал! Баркас засмеялся глумливым смехом. – А вот и они! Полюбуйся! Четверка Черепа волокла еще двух донецких. Лицо одного напоминало сырой бифштекс. – Пику Дятлу засунул, пидор! – пояснил Череп. – Сразу, без разговоров, только подошли – раз! По самую рукоятку! – А где пика? – спросил Баркас. – Не вынимали. Дятел там лежит, «скорую» вызвали. Кровь наружу почти не течет... – Жалко, нет пики. Я бы ему ее прямо здесь в сраку вогнал. Ну ничего, сочтемся... Еще есть? – Несколько убежали. Вроде за подмогой. – Ладно, подождем их подмогу. Где Кент? – Здесь я, – отозвался крепыш. Они с Рындой накрепко связали своим подопечным руки тонким нейлоновым шпагатом. – Остаешься. Рында отвезет их – и назад. – Куда везти? – Рыба знает. Рында сел рядом с водителем и полуобернулся к чужакам, держа в проеме между спинками сидений нож, чтобы они его видели. – Не дергаться, падлы. Рыба подъехал к Центральному рынку, через неприметные, всегда закрытые железные ворота въехал на территорию и, медленно протираясь сквозь толпу, подрулил к мясному павильону. – Сюда давай, – грузчик в заляпанном кровью черном халате показал на узкий проезд к холодильным камерам. Там, в отсутствии посторонних взглядов, донецких вывели из машины. – Теперь немного остыньте, – грузчик с усилием распахнул громоздкую дверь морозильной камеры. Внутри висели одеревеневшие то ли свиные, то ли коровьи туши. – Да вы что, ребята, – запричитал длинный. – Мы же там сдохнем! – Сдохнете – закопаем, – философски ответил «черный халат» и, пинками загнав обоих в холодильник, закрыл дверь. Рыба развернул машину и осторожно двинулся через толпу в обратный путь. Навстречу проехал автомобиль Весла, в котором везли еще двоих. Они успели к «Супермаркету» вовремя, как раз к началу разборки. Донецких приехало человек двенадцать. Их главарь чуть в стороне беседовал с Баркасом. Рядом с каждым стояли по три человека. Кент держался чуть в стороне и постоянно перемещался, будто выдерживал определенную, только ему известную позицию. – Мы ничего не нарушили, – втолковывал здоровенный, как штангист-тяжеловес, главарь Баркасу. – Всех пересажали, точка освободилась, мы ее заняли. – Ну ты даешь, братуха, – засмеялся Баркас, и Рында понял, что он не боится тяжеловеса и, если понадобится, сшибет его головой с ног, как когда-то Амбала. – Прям шел по улице и нашел ничейный кусок золота. У нас здесь свои расклады. Итальянец сидит, теперь это точка Шамана. Вот такие дела, братуха! – А кто это так решил? – нагло спросил «штангист». – Я знаю, что точка ничейная. А ленгородцы соглашались нам ее сдать. – Да нет, братуха, – Баркас перестал улыбаться. – В Тиходонске не ленгородцы решают и не ты! – А кто? Скажи, кто? – напирал главарь. – Это тебе твои люди скажут. Если их отпустят, конечно. Они ведь нашего парня замочили... – С этим еще разбираться надо – кто виноват. А моих – отпускай! По-хорошему отпускай! «Штангист» расстегнул куртку, чтобы показать то, что находилось у него за поясом. Баркас опять улыбнулся. – Вон ты какой страшный, братуха! Ну, глянь сюда! Он, в свою очередь, расстегнул куртку. – А теперь посчитай – сколько вас, сколько нас! И посмотри на того парнишку, – Баркас ткнул пальцем в сторону настороженно передвигающегося с места на место Кента. – Знаешь, что у него в руке? «Узи»! В две минуты вас перекосит! Баркас оскалился. – И не забывайте, падлы, на чьей вы земле! Убирайтесь к себе к ебаной матери и наводите свои порядки! У главаря донецких задергалось веко. Баркас сунул руку к поясу. Кент, окаменев лицом, распахнул куртку. – Атас! У кого-то из донецких не выдержали нервы и несколько человек рванулись к своим машинам. – Правильно, братишки. Дергайте, пока целы! – Ладно! – «штангист» сделал шаг назад. – За мной должок. Еще встретимся! – Хоть три раза в день, братуха! Баркас с холодной улыбкой наблюдал, как чужаки убираются восвояси. Потом повернулся к своим. – Поехали. У нас очко крепче оказалось. Молодцы! Когда подходили к машинам, он подозвал Рынду и Кента. – Шаман сбор назначил. Съездите с Рыбой, позовите ленгородцев и речпортовцев. Нахичеванцы знают, сами придут. Адреса я сейчас дам. * * * Александр Крылов перелистывал страницы оперативных дел по разрабатываемым преступным группировкам. Здесь было все: шантаж и вымогательство, торговля наркотиками и кражи, грабежи, разбои, нападения на водителей автомашин, нанесение увечий, незаконное владение оружием, большое число хулиганств и избиений. Иногда приводились только факты преступлений, но встречалась и полная раскладка: кто, когда, с кем, где, почему, как... Для официального использования эти материалы не годились: суду нужны свидетели, потерпевшие, вещественные доказательства, заключения экспертов, а не обрывки разговоров, пересказ слышанной от кого-то истории, пьяные откровения либо даже наблюдения самого толкового и заслуживающего доверия агента. Тщательно процеживая оперативную информацию, сыщики уголовного розыска или РУОПа могут выявить совпадающие сообщения и материализовать их в виде ножа с отпечатками пальцев, ограбленного, но не заявившего о том гражданина, свидетеля, наблюдавшего поножовщину с собственного балкона, то есть отыскать доказательства, предусмотренные законом. Тогда свидетеля и потерпевшего допросит, следователь, нож исследуют эксперты и перед судом предстанет не набор бессвязных и несистематизированных баек сомнительного происхождения, а столь любимые улики, позволяющие вынести приговор. Однако в последнее время оперативные службы, следователи и суды захлестнуты таким валом неопровержимых свидетельств преступлений: трупами с признаками насильственной смерти, взломанными сейфами, ограбленными квартирами, бесконечными заявлениями о хулиганствах, изнасилованиях, избиениях, – что не успевают отрабатывать массив о ф и ц и а л ь н о й информации. К тому же вызванное многими причинами и тщательно скрываемое от общественности явление, научно именуемое «снижением интереса к результатам служебной деятельности», а в повседневности называемое похуизмом исполнителей, приводит к укрытию явных фактов преступлений, незаконным отказам в возбуждении уголовных дел, опусканию «на тормозах» возбужденных, издевательски несоразмерным приговорам и другой подобной хреновне. |