Онлайн книга «Антикиллер»
Библиотекарша кивала, не в силах вымолвить ни слова. Страх и покорность возбуждали Жигана, и ему начало казаться, что он сумеет добиться задуманного и без водки. – Внимание! – рявкнул снаружи мегафон. – Говорит майор Литвинов! – Вот сука, – Башка отступил от окна. Репутация командира СОБРа была самая устрашающая. – До того как начнутся переговоры, вы обменяете беременную женщину. Вместо нее зайду я. – Вот ему! Так и передай, – сказал Жиган. – Меняться не будем, – пискнул Башка. Он уже начал жалеть, что послушался Жигана и ввязался в это дело. Но с другой стороны – никакой помощи от приятелей с воли не было, поддержки в камере он тоже не получил. Рассчитывать приходилось только на себя. – Не станете меняться – никаких переговоров вести не буду! Взорву дверь и оторву вам головы! А если женщины пострадают – яйца поотрываю! Башка приуныл. Сидел бы как все, ждал суда. Это Жигану терять нечего – у него расстрельная статья и четыре ходки. А у Башки – первая судимость и смягчающие обстоятельства: Амбал подтвердил, что тот мужик первым его сигаретой прижег. Он, конечно, чекист и никогда не курил, но суд всем одинаково должен верить, ведь все граждане равны, так адвокат объяснял. Ну дали бы восьмерик... А тут пришибут прямо сейчас, на месте. – Согласны, – отозвался Башка и от страха даже заорал на Жигана: – Будем выделываться – шлепнут без разговоров! – Ты что командуешь, фуфло! Меня слушай! А то я сам тебя шлепну! – ощерился Жиган. – Тогда я сдамся, – пригрозил Башка, и, к его удивлению, угроза подействовала. – Хер с тобой, поменяем бабу на мента! За него еще больше пупок рвать будут... Что захотим – то сделают! Жиган был залетным и о Литвинове не слышал. – Обоих не достанешь? – спрашивал в это время командир СОБРа у снайпера Вити Акимова. Тот оторвался от прицела. – Второй вообще не показывается. А этого, у окна, могу срезать. Но вот эта резинка... – Ладно, разберусь на месте. Держи кого сможешь, и когда я начну – гаси! Литвинов вытащил из карманов камуфляжного комбинезона документы, запасной магазин, записную книжку. Потом снял куртку, и Акимов широким куском лейкопластыря приклеил между лопатками пистолет. Снова надев куртку, майор подвесил под нее пустую оперативную кобуру. – Я иду! – предупредил он в мегафон и, передав его одному из бойцов, медленно, держа на виду руки, пошел через хозяйственный двор. Прикрываясь заложницей, его внимательно осматривал Башка. Вновь прильнувший к окуляру Акимов упер пенек прицела в левую бровь преступника, но голова заложницы находилась в сантиметре от точки попадания. Пятьдесят на пятьдесят. Между лопаток медленно текла струйка пота. Так бывало всегда при риске поразить невиновного. Литвинов по-хозяйски стукнул кулаком в железную дверь. – Открывайте, менка! Помедлив, Жиган повернул ключ. – Скажи, чтоб без подлянок, а то проколю насквозь! – прошипел он в лицо помертвевшей библиотекарши и сильнее прижал острие к податливому телу. – Ничего не делайте, а то нас убьют! – крикнула она и заплакала навзрыд. – Да ничего я не делаю, – приоткрыв дверь, Литвинов медленно протиснулся в захлестываемую волнами агрессии и страха бетонную коробку. – Этим дуракам уже готовят все, что они заказали. Пусть едут! Только куда? До Чечни далеко, да и делать им там нечего, тут же в расход пустят как русских шпионов. Сдавались бы лучше! – Заткнись! – заорал Жиган. – Стань к стене! – Тю, – удивился майор. – Ты меня что, расстреливать будешь? Давай, отпускай женщину! – К стене! – жилы на шее напряглись, в углах искривленного рта появилась пена. За спиной у Жигана имелось четыре доказанных трупа и еще столько же неизвестных следствию. – Я ее сейчас на шампур нанижу! Пожав плечами, Литвинов стал лицом к стене. Он казался спокойным и послушным, но щека начала подергиваться. – Раздевайся! – Охренел? Что я тебе, баба? – Знаю я ваши подлянки! Снимай все, чтобы видно было; что у тебя есть! – Подойди и пощупай, если не веришь, – Литвинов повернулся к Жигану, поднял куртку, показывая пустую кобуру. – Вот все, что осталось... – Снимай!!! Жиган размахнулся, и у Литвинова похолодело внутри – бандит явно собирался пронзить заложнице живот. – Хрен с тобой, – миролюбиво сказал майор. Он сбросил куртку, тельняшку, брюки и остался в белых трусах и кроссовках. Демонстрируя полное миролюбие и покорность, Литвинов положил руки на затылок. Большие пальцы коснулись рифленой пластмассы. – Лицом к стене! – скомандовал Жиган. Вид голого и безоружного противника успокоил его. – Не могу, у меня трусы сзади порваны. – К стене!! – Слушай, малый, – глаза командира СОБРа сузились, а щека задергалась сильнее. – Ты палку сильно не гни – сломаешь! Выпускай женщину! Мозг Литвинова анализировал ситуацию, как быстродействующий компьютер. Жиган полностью переключился на него и повернулся вполоборота, перестав прикрываться заложницей. Заточенную железку он по-прежнему нацеливал ей в живот, но не контролировал точность наводки. Башка тоже отвлекся от своей жертвы, но резину держал натянутой. Витя Акимов теперь уверенно держал на прицеле бритый висок Башки. Но он мог стрелять только по команде, а следовательно, должен был ждать, когда начнет действовать Литвинов. Скорее всего начало действий обозначит выстрел командира. Поэтому Акимов ожидал выстрела. В сложившейся ситуации бездействие снайпера было ошибкой. Как бы ни складывалась ситуация в глубине помещения, обезвреживание одного из бандитов, да еще столь эффективное – пуля в висок, башка – вдребезги – должно было деморализовать его напарника и развязать руки спецназовцу. Ошибку допускал не снайпер, а его командир. Привычка Литвинова самому исполнять работу рядового бойца сейчас поставила операцию на грань срыва, а жизнь заложниц под угрозу. Находясь на командирском месте, майора оценив ситуацию, отдал бы приказ стрелять, а любой из его бойцов в бетонном помещении с заложниками успешно довел бы дело до конца. Но отдавать приказ было некому, и снайпер ждал, держа на мушке голову бандита. – Выпускай женщину, я сказал! – повысив голос, повторил Литвинов. – Она мне еще пригодится... Лучше я тебя на тот свет выпущу! Лицом к стене, сука! Здесь я командую! Острие электрода окончательно отклонилось в сторону. У Литвинова имелось три секунды, чтобы завершить дело. |