Книга Рыцарь без ордена, страница 8 – Андрей Легостаев

— Ваше сиятельство, — почтительно поклонился он, — ее высочество хочет говорить с вами.

— Мне не досуг, — отмахнулся граф.

— Она сказала, что настаивает на разговоре. Немедленно. Это ее слова, ваше сиятельство, я просто передаю.

Вряд ли имеет смысл воспроизводить здесь тираду графа, но, отведя душу, он махнул рукой и добавил:

— Скажи ее высочеству, что я скоро приду.

Он кликнул слугу, потребовал вина и сел на облюбованный камень. Разговаривать с принцессой ему абсолютно не хотелось, да и не о чем. Он уже, почитай, выполнил свою миссию — ту, что доверил ему король Асидор. Многие удивлялись, что граф Астурский согласился (впервые за долгую, полную бурных событий и опасностей жизнь) на официальную должность королевского посла. А если нет других подступов для достижения великой цели? Да и сейчас еще этих подступов не видать, одни отступы. И предстоят тяжелые разговоры со старейшиной и главами родов орнеев о предложениях короля. Казалось бы: какое ему дело, как отнесутся орнеи к королевской затее, но раз уж он взялся за какое-либо поручение, то отдается ему до конца, даже если результаты ему абсолютно безразличны. Да еще и эта вздорная принцесса…

Ну, ее-то он уже, почитай, передал Найжелу, который сейчас проверяет кого из отправившихся с ним из Иркэна не достает и, следовательно, кто подсыпал зелье в колодец.

Слуга принес вина, граф не спеша, со смаком, отхлебнул из фляги и встал, сунув ее в руки слуги. Мимо в его шатер прошли двое воинов, неся за поручни тяжелый объемистый ящик. Рядом прошмыгнул Марваз. Граф поймал его за куртку и отвел в сторону.

— Меня зовет принцесса, — сказал он, — так что особливо не торопись.

— Вы просите вызова в неурочный час, хозяин, а это быстро не бывает, — на только графу понятном языке ответил оруженосец. — Даже если ваш разговор с принцессой затянется, все равно придется ждать. Я предупреждал. И распорядитесь, чтобы никто не входил.

Граф усмехнулся давно привычной наглости оруженосца, который на самом деле оруженосцем не был. Вернее, он исполнял и обязанности оруженосца тоже.

С тяжелым сердцем граф отправился искать шатер принцессы.

Везде слышались говоры орнеев и слова его родной речи, но для общения хватало нескольких фраз на обоих языках: «Выпьем за вашего государя!»и «Уважаю!». О дневном событии уже было десятирижды переговорено, вино лилось рекой по случаю счастливого минования жуткой беды. О причинах происшедшего, разумеется, мало кто задумывался. А ведь без причины даже ворона не каркнет — кому как не графу Роберту этого не знать?

Два пылающих факела освещали королевский герб над роскошным шатром, где запросто уместились бы на ночлег две дюжины человек. У опущенного полога стояли четверо пикенеров.

— Доложи, обо мне ее высочеству, — процедил граф одному из них.

Он пожалел, что вернул слуге флягу с вином. Хотя — приличия, они и в Орнеях приличия, будь они не ладны! Ее высочество! Возомнившая о себе толстуха с веснушками на лице, которой не надоедает слушать, как она прекрасна…

Из шатра вышел Блекгарт, нижняя губа его была поджата — то ли от злости, то ли от досады.

— Ее высочество принцесса Гермонда ждет его сиятельство графа Астурского, — возвестил вышедший вслед за ним стражник.

— Отец! — воскликнул Блекгарт. — Я…

— Что еще? — устало спросил граф. — И что ты делал в шатре принцессы?

— Принцесса позвала меня, чтобы я рассказал ей о сегодняшнем происшествии, а сама… Я думал, что соберутся все фрейлины, но в шатре нет даже ее духовника!

Она ни о чем даже не спрашивала меня. Она обнимала меня, сперва будто сожалея о моих ранах, которые совершенно пустяшны, что я ей и сказал. А потом она потребовала, чтобы я ее поцеловал. Я…

Граф спокойно смотрел на него, ожидая продолжения. В свете факелов его лицо казалось безжалостным, огромная фигура, словно скала нависала над молодым человеком.

— Вчера она мне сказала, что вы любите друг друга, — нарочито спокойным голосом сообщил граф.

— Отец! — от удивления и негодования юноша чуть не задохнулся. — Я… Никогда не говорил ей ничего подобного! Я даже почти никогда не смотрел на нее! Я люблю Инессу, я же сказал вам сегодня. Клянусь в этом могилой моей матери!

Граф никогда не слышал от сына подобной клятвы и прекрасно знал, как тот любил свою мать.

— Ты уже познал женщину? — строго спросил граф.

Вот же, выбрал время для такого разговора. Надо было днем обо всем этом переговорить, а еще лучше — много дней назад, если не лет. Сейчас уже воспитывать поздно. Но мог ли граф предполагать, что его единственным наследником станется младшенький, которого покойная жена столь старательно готовила в священнослужители?

— Да, познал. — Блекгарт чистым взглядом посмотрел в лицо отцу. — Давно… с гулящей девкой, еще там в Арситании. За плату. Когда был оруженосцем у барона…

И потом тоже…

— А с Инессой ты?..

— Отец! — вспыхнув, непочтительно прервал юноша графа на полуслове. — Как вы могли подумать такое? Я хочу, чтобы она была моей женой!

Граф вздохнул. Он знал, что сын сейчас с ним искренен. Ему не нравилась идиотская сережка в ухе сына, он считал, что выделяться из общей массы рыцарей надо не побрякушками, а мужеством и умом. Хотя сын сегодня его не опозорил. А до сережки — так все юнцы сейчас повтыкали себе, некоторые даже браслеты и ожерелья, чуть ли не из материнских ларцов, понадевали. Графа хоть и раздражала эта мода, но сыну он ничего по этому поводу не говорил. И не скажет.

— Хорошо, иди, — произнес Роберт как можно более ласковым голосом. — Завтра поговорим.

Юноша сглотнул набежавший в горле ком, молча кивнул и повернулся.

— Будь сегодня в своем шатре, — добавил ему в след Роберт. — Или, лучше, найди себе товарищей среди орнейских рыцарей.

— Отец, — снова повернулся Блекгарт. — Я сегодня встретился с тем, которого… вернее кукле которого в битве снес мечом полчерепа, а он, чуть не ослепил меня. Я не могу теперь подойти к нему, хотя и понимаю, что…

— Что ж, слушай приказ, сынок, — улыбнулся граф. — Сейчас найдешь этого самого орнея, расскажешь ему об этом и вы вместе выпьете вина.

— А если он почтет случившееся за оскорбление?

— В таком случае поступишь, как повелевает рыцарская честь.

— То есть? — не понял юноша.

— Убьешь его в честном поединке, — равнодушно сказал граф и повернулся ко входу в шатер принцессы, показывая, что разговор окончен.

Из мрака ночи словно привидение появился Тень Блекгарта и двинулся за ним.

Последние слова графа явно привели его в боевую готовность смотреть во все глаза.

— Ее высочество ждет вас, граф Роберт Астурский! — напыщенно повторил стражник и смутился под пристальным взором графа.