Книга Брызги зла, страница 86 – Константин Мартынов

— Вот-вот, про это я и говорил, — шепнул Сергей.

Ящер зло взревел и перелез через завал. Я невольно прыснул — на украшенной шипастым гребнем спине горбом торчал рюкзак. В паре мест шипы проткнули его насквозь. Будет чем Свиридову заниматься на привале.

Дав ему оторваться от нас метров на двадцать, мы полезли следом. Горицкий то и дело осматривал склоны, а значит, повторного обвала можно было не опасаться.

* * *

Слабо извиваясь, высохшее галечное русло тянулось все глубже и глубже в горы. На какое-то время стало светлее — стены вокруг нас постепенно понижались и медленно расходились в стороны, но вскоре вновь потемнело — близился вечер. Я начал подумывать о привале, но шагавший впереди ящер неутомимо сотрясал грунт тяжелой поступью когтистых лап. Никакие увещевания его сейчас остановить не могли — ящеру ущелье не нравилось и ночевать в нем он не собирался. Выбиваясь из сил, мы шли все дальше и дальше.

— Как ты думаешь, — спросил я Зайченко, — твоя звероформа его остановить сможет?

— На пару минут, — ответил он, криво усмехнувшись, — только потом у тебя не будет напарника.

— А вы, командир?

— Что — я?

— Вы можете тормознуть Антоныча? Пора бы и отдохнуть!

— Не знаю, — командир меланхолично сунул в рот невесть откуда взявшуюся зеленую травинку, — наверное смогу, только зачем нам терять такого хорошего врача?

Да что они, сговорились, что ли? Хотелось бросить все, сесть и закурить. И пускай топают, пока ноги до задницы не сотрут! Я выматерился, вздернул рюкзак и прибавил шагу. Вот сейчас догоню Антоныча, дам ему хор-рошего пинка, и будь что будет.

— И от меня тоже приложи! — послышалась за спиной ехидная просьба Зайченко.

Я только скрипнул зубами в ответ, в три отчаянных прыжка догнал Антоныча и ухватил его за хвост.

Похоже, это был не самый умный поступок в моей жизни: ящер резко развернулся, отбросив меня метра на три, злобно оскалился и шагнул ко мне, прикрывая лежащую на его передних лапах девушку опущенной чуть не до земли мордой. Я на секунду растерялся, но затем злость взяла верх над осторожностью.

— Ну давай, откуси мне башку! Сам же и приращивать будешь! — орал я прямо в оскаленную пасть, не заботясь о том, понимает меня ящер или нет, — чего вылупился? Устал я за тобой гоняться, понял? Попробуй сам эту скалу на горбу с полчаса подержать, посмотрю я тогда, как ты после этого забегаешь! Все, привал! Пока не отдохну — с места не сдвинусь!

Ящер озадаченно отступил на пару шагов и, по-птичьи дергано поворачивая голову, посмотрел на меня поочередно правым и левым глазом. Не знаю, какое мнение сложилось у него в результате осмотра, но он осторожно положил на землю девушку, отступил еще на шаг и окутался маревом трансформационной дымки.

Позади раздался шумный Серегин вздох:

— Ну парень, ты даешь! Мне уж показалось, все — кормить Антоныча сегодня не придется, и без этого не голодный будет! Как у тебя только нахальства хватило?

— А у меня, кроме него, ничего и не осталось, — буркнул я в ответ, понемногу успокаиваясь.

Антоныч, уже в человеческом облике, копался в рюкзаке, доставая одежду и, как лицо заинтересованное, не мог пройти мимо обсуждаемой темы.

— И то сказать, силен, брат, — заметил он, — второй раз меня остановить сумел. Есть в тебе что-то… Недаром командир к тебе благоволит. Соответствуешь требованиям.

Этого мне не хватало! В жизни ни у кого в любимчиках не ходил! Правильно Зайченко намедни сказанул: кто мы с ним, как не пушечное мясо? Вот на этом давайте и остановимся. Я зло скрипнул зубами, но промолчал — затеять спор значило привлечь внимание к ненавистной теме. И вообще, с чего он взял, будто командир меня выделяет? Глупость какая-то.

На ужин сварили пару брикетов сухого пайка, запив чаем. Дежурить мне досталось первому, и я честно пялился в темноту на протяжении трех часов — все вымотались, и ночевку решено было продлить.

Ничего не произошло. Я толкнул Петровича и лег спать, как позже выяснилось — до утра. Неплановых побудок не было, и я впервые за поход отоспался.

Разбудило меня звяканье посуды. Я приоткрыл один глаз и увидел хлопочущую у примуса Наталью.

— А Свиридов тебе вставать разрешил? — спросил я хриплым со сна голосом.

— И тебя с добрым утром, — отозвалась она, — разрешил, не разрешил… Один вечер без меня похозяйничали, и хватит, иначе до возвращения на концентратах недоваренных жить будете. Что за мужики нынче пошли? Сами о себе толком позаботиться не могут!

Вот же соратница досталась! А могла бы, между прочим, и поблагодарить за спасение. Я встал и, смочив водой из фляги краешек носового платка, немного привел себя в порядок. Вода нужна для питья — кто его знает, когда мы ручей или колодец отыщем? Сидящий напротив Зайченко — его вахта была последней — сочувствующе поцокал языком:

— Что, отбрили? Не переживай, мне больше досталось: ты никогда не пробовал на сухую кастрюли песком драить? Дурацкое занятие, я тебе доложу — на собственном опыте убедился.

Завтрак, укладка снаряжения и тщательный осмотр стоянки в поисках чего-нибудь забытого — все заняло не больше часа. Солнце еще не успело полностью подняться над горизонтом, а мы уже топали по ущелью, надеясь еще до обеда вырваться из опостылевшей теснины. Основанием надежд служили ставший почти незаметным уклон русла и прилично поубывавшие высоты стены каньона.

Шли быстро, даже Антоныч, чей вчерашний забег послужил причиной моей безумной выходки, недовольно изрек:

— И чего бежим, будто нам наверху медом намазали? Вдруг хозяин дырки между мирами успел торжественную встречу приготовить? А тут мы, все такие радостные…

— А что, — подхватил Зайченко, — разве плохо? Выскочим, быстренько настучим ему по ушам и домой, на печь! Лепота сплошная, было бы о чем переживать!

— Шибко прыткий ты у нас, — оборвал его Строганов, — по лбу схлопотать — штука нехитрая. Можем мы навешать, а могут и нам, если расслабимся.

— Умеешь ты, Петрович, боевой дух поднять, — укорил его Сергей, — просто сил никаких. Не получится из тебя психотерапевта, так и знай.

— Не больно и расстроюсь.

— Кончайте ныть, мужики, до печенок уже достали, — высказалась Наталья, шагавшая рядом со Свиридовым. — Встретят — измордуете, не встретят — дальше пойдем. Чего попусту языком телепать?

Прелесть что за компания подобралась. Любо-дорого.

Самое странное, что за препирательствами мы даже не заметили, что стены ущелья превратились в ряд невысоких холмов, а впереди расстелилось заросшее пыльной травой плоскогорье, и, наверное, так бы и продолжали ломить вперед, но тут вмешался Горицкий.

— Все, — сообщил он, — легкая прогулка закончилась. Нас действительно ждут, вот только кто и насколько далеко — пока сообразить не могу…