Книга Город костей, страница 61 – Марта Уэллс

Исключение — посольство крисов, да и оно, по словам Илин, должно уехать через день.

Хет отогнал беспокоившую его мысль. Он надеялся, что Риатен начнет действовать немедленно; кто-то в Академии должен быть немедленно предупрежден. Если бы Хета не изгнали из ее внутренних двориков после смерти Робелина, он нашел бы нужного ученого, просто порасспросив кое-кого. Смешно, не правда ли? Академия более чем определенно намекнула, что не желает иметь с ним никаких дел, разве что у входа, предназначенного для торговцев, а он рискует всем, чтобы защитить одного из ее членов от визита Констанса! «Но я всегда был таким идиотом», — подумал он.

— Ты что тут делаешь?

Захваченный врасплох Хет вцепился пальцами в шероховатый камень скамьи и усилием воли заставил себя остаться сидеть. Он забыл, как ловко умеют Хранители подкрадываться. Он поднял глаза и взглянул в лицо Кайтена Сеула.

— Пришел с Илин.

Сеул откинул чадру. Лицо его выражало холодное презрение, хотя в глазах горела злость.

С ним были еще двое — молодые Хранители, один — блондин, с такой нежной кожей, что она краснела даже от утреннего солнца, другой — брюнет, оба в тонких придворных одеяниях с откинутыми чадрами. Темноволосый улыбался.

— Значит, это и есть крис — любимчик Илин? — сказал он.

Хет ждал, что ответит Сеул, поскольку вопрос был адресован явно ему. Вместо этого тот тихим, таящим угрозу голосом спросил:

— Тебя никогда не учили вставать в присутствии тех, кто выше тебя?

Хет опустил глаза на истертые камни террасы, потом взглянул на Сеула. «Сам напросился на это, — сказал он себе. — Явился сюда неизвестно зачем». Он ответил:

— Надо думать, нет.

Блондин нахмурился. Его длинное лицо могло бы считаться классическим образцом патрицианской красоты, хотя бледность кожи и цвет волос говорили о сравнительно низком происхождении.

— Ты слышал, что тебе сказали? Встать!

Хет не обратил на него внимания, продолжая смотреть на Сеула, который теперь улыбался. Сцена привлекла внимание и других молодых Хранителей; некоторые из них оставили упражнения и переминались, подумывая, не подойти ли поближе.

Темноволосый поглядел на Сеула.

— Это правда, а? У них ведь нет душ? Я не могу читать в нем?

— Не можешь чего? — неожиданно для себя спросил Хет, который так удивился его словам, что даже задал прямой вопрос.

Сеул мягко ответил:

— Конечно, правда. Они такие же нелюди, как и демоны пустыни.

Блондин же был утомительно однообразен в своем приставании:

— Я тебе сказал: встать!

На этот раз Хет встал, чуть не ударив головой в лицо молодого Хранителя.

Сеул никак не отреагировал, но двое остальных, видимо, ожидали, что Хет будет невысок, подобно всем обитателям нижних ярусов, и были удивлены, когда он оказался ничуть не ниже их самих.

Восстановив равновесие, блондин сказал:

— Не наше дело, если Илин нравится заводить любимчиков-животных, но она не должна таскать их сюда.

Другие юноши-Хранители подходили все ближе, чтобы лучше видеть и слышать, так что отступать было поздно.

— Почему бы тебе не сказать об этом самой Илин? — спросил Хет.

Сеул отступил, все еще улыбаясь, и отвернулся. Разрешение молодым Хранителям поступать, как им заблагорассудится, было очевидно. Хет понимал, что удивляться тут нечему. Он ведь и раньше знал, что Сеул — подонок. Он был прижат к стене, дорога в дом закрыта, а вокруг ни одного дружественного лица.

Кто-то из группы молодых сказал:

— Гандин говорил, что эта тварь знает кое-какие боевые приемы. Он даже затеял драку с нашими двумя ликторами, но они справились с ним без труда.

— Он боец? — сказал темноволосый, с ухмылкой оглядываясь на говорившего. — А я думал, они славятся кое-чем другим.

Блондин решил обсудить тему более подробно:

— Может, он и ликторам показывал совсем другое умение?

Юмор того же уровня, что и у подонков с нижних ярусов, шляющихся по улицам в поисках прохожих, которых нетрудно измордовать. Плохо, конечно, что Хет не может разделаться с этими, как разделался бы с теми, то есть просто воткнуть нож в брюхо вожаку и уйти. Он сказал:

— Вполне возможно. А что, обычно это твоя работа? Снова раздался смех, но на этот раз в адрес блондинчика.

Даже его приятель осклабился и с насмешкой спросил:

— Неужто это правда, Терат?

Терат ничего не ответил ему, но, когда он заговорил, в голосе его звучала ярость:

— Думаю, мы должны преподать ему урок.

— Предлагаю сбросить его с яруса, — вмешался кто-то из доброхотов.

Несколько Хранителей-учеников вернулись назад, намереваясь заняться своими упражнениями, то ли потому, что им надоело, то ли по соображениям здравого рассудка. И все же, хотя численность участников экзекуции уменьшилась, раздались громкие возгласы согласия и одобрения. Хет ощутил, как по спине бегут мурашки. Нож у него был, но он с тем же успехом мог просто перерезать себе глотку — в конечном счете конец будет тот же самый. Даже просто ударить патриция — значит подвергнуться жестокой публичной казни, если, конечно, не вмешается Риатен по каким-то своим соображениям. И ведь это всего лишь наемники с верхних ярусов! Вряд ли они могли измордовать его сильнее, чем те, кто делал это раньше. Но ему не хотелось, чтоб его избивали.

— Мы замараем себе руки, — возразил приятель Терата. Ему явно надоела эта игра, и он был уже готов бросить ее. — Пошли отсюда, Терат. Нас ждут и…

Из складок одежды Терата появилась боль-палка. Слишком близко и слишком неожиданно, чтобы можно было избежать удара, — это Хет понял почти в ту же секунду, как увидел ее. Он отшатнулся, уперся в стену за спиной, и палка уткнулась прямо в середину его туловища.

Ноги Хета подогнулись, и он больно ударился о край скамьи, а потом рухнул на каменные плиты террасы, содрогаясь от боли, не в силах вдохнуть хотя бы глоток воздуха. Все его чувства внезапно обострились, гладкие плиты пола стали непереносимо шершавыми для его рук, а вес собственного тела представился непомерно большим. Действие боль-палки показалось ему сейчас совсем другим, непохожим на то, что оказала на него боль-палка разбойника тогда в Пекле. Может быть, эти магические машинки отличаются друг от друга и вызывают разные типы боли? А может, это зависит от того, в чьих руках они находятся? Вскоре волна боли схлынула, сменившись приливом бешенства, его зрение прояснилось. Хет поднял голову.

Терат тем временем говорил ученикам:

— Я вот что решил. Если он будет драться с одним из нас и победит, мы, может быть, и отпустим его — пусть убирается на свой нижний ярус. — Он поглядел на лежащего Хета и спросил улыбаясь: — Ну как?