Онлайн книга «Ковчег спасения»
|
Интересно, как пушка может общаться? Ведь у Илиа нет мозговых имплантатов – но оружие формирует мысли в ее голове. Такое возможно, если все помещение работает как огромный инверсный сканер мозга, стимулируя нужные зоны интенсивными магнитными полями. Если уж машина способна породить отчаянный страх и делает это с такой изощренностью, для нее нетрудно сгенерировать сигналы в слуховом нерве, а может, и прямо в зоне, отвечающей за их обработку, и даже заранее предугадать нейронные паттерны, которые обусловливают намерение заговорить. – Настало время отчаянных мер. – Да, похоже. – Кто вас сделал? Семнадцатый ответил не сразу. На мгновение ужас пропал, сковавшие мозг кандалы растворились, сменились покоем – словно вдох между криками боли. – Мы не знаем. – Почему? – Они не хотели, чтобы мы знали. Вольева формулировала мысли с тщательностью и осторожностью человека, кладущего хрупкие тяжелые украшения на хлипкую полочку: – Я полагаю, вас сделали сочленители. Ничто из ранее известного мне и услышанного сейчас от тебя этому не противоречит. – Но ведь сейчас не важно, кто нас сделал. Или важно? – Наверное, нет. Я спрашивала из чистого любопытства. Важно лишь то, что вы можете сделать для меня. Орудие коснулось зоны мозга, ответственной за восприятие смеха. – Сделать для тебя? Илиа, с чего ты взяла, что мы будем служить тебе? – Вы уже делали то, о чем я просила. Не именно ты, Семнадцатый, лично к тебе я никогда не обращалась. Но когда другие единицы мне подчинялись. – Илиа, мы не подчинялись. – В самом деле? – Конечно. Мы соглашались делать то, что нам нравилось. Это могло походить на выполнение приказов – но лишь внешне. – Пустые слова. – Нет, Илиа. Создатели дали нам немалую свободу воли. И думаю, на то была причина. Возможно, мы должны были оперировать самостоятельно или выбирать оптимальный вариант действий, получив обрывочные, искаженные приказы. Ведь мы, похоже, создавались как оружие апокалипсиса, последнее средство в критической ситуации. Вестники Судного дня. – Вы и сейчас такие. – Илиа, разве настал Судный день? – Наверняка сказать не могу. Но сильно подозреваю, что он близок. – Я понял… все мы поняли, что ты, придя к нам, была напугана. И чего же ты хочешь от нас? – Есть проблема, с которой мне без вас не справиться. – Местная проблема? – Да, она локализована в этой звездной системе. Я хочу, чтобы вы вышли наружу, заняли позиции… и помогли мне. – А если откажемся? – Но ведь я так долго заботилась о вас, берегла, ухаживала. Уверена, вы не ответите черной неблагодарностью! Оружие молчало, время от времени игриво касаясь разума Илиа. Та поняла, как чувствует себя пойманная мышь в когтях у развлекающейся кошки. Та не ранит, дает побегать – но в любой момент готова переломить несчастному грызуну хребет. Вдруг паралич прошел – так же внезапно, как и возник. Оружие еще не отпускало, но контроль над мышцами вернулся. – Может, мы и не откажемся. Но к чему недомолвки? Мы оба знаем: есть кое-что, способное нам помешать. – Все препятствия можно обойти! – Илиа, нам очень трудно что-либо предпринять без согласия третьего лица. Даже если мы очень захотим. – Третье лицо? – Сущность, способная… в известной мере конечно, нами управлять. Илиа запнулась, лихорадочно соображая, но затем догадалась. Конечно, речь идет о Джоне Бреннигене! – Вы имеете в виду капитана? – Мы не настолько автономны, чтобы действовать без его согласия – сколь бы ловко ты ни пыталась убедить нас. – Надо договориться с капитаном. Я уверена, рано или поздно он согласится. – Илиа, ты всегда была такой оптимисткой… – Вовсе нет. Просто я верю в капитана. – Надеемся, твоя убедительность окажется на высоте. – Я тоже надеюсь. Вольева охнула, будто ее внезапно ударили под дых. Страх ушел. Исчезло и жуткое ощущение чужого присутствия за спиной. Внезапно испарился давящий на мозг кошмар. Илиа снова висела в полном одиночестве, еще запертая во чреве машины, но свободная от страха. Она постаралась успокоиться, трезво поразмыслить о случившемся. Столько лет работала с пушками и ни разу не заподозрила о существовании охранных программ, а уж тем более субличностей, машинных интеллектов, как минимум, гамма-уровня, а может быть, даже бета. Оружие напугало до полусмерти. Несомненно, оно и намеревалось произвести такой эффект. Рядом зашевелилось, засветилось. Панель в стене – не та, что пропустила Илиа внутрь, – сдвинулась на дюйм. Оттуда хлынул яркий синий свет. Присмотревшись, она различила скафандр. – Хоури? – Слава богу, ты жива! Что случилось? – Скажем так: мои попытки перепрограммировать оружие оказались не вполне успешными. Думаю, больше тут говорить не о чем. Обсуждать свои ошибки Илиа любила еще меньше, чем совершать их. – Ты что, не ту команду дала? – Команда была правильной, но не для той конструкции, в которую я вошла. – Но ведь это и значит: неправильная команда. Вольева развернулась так, чтобы тело ориентировалось параллельно открывшейся щели, сверху вниз. – Тут дело сложнее, чем просто ошибка в команде. Кстати, как ты сдвинула панель? – Путем применения грубой силы. Не ладятся у меня сложные дела. Хоури нашла крошечную щель в корпусе оружия, вставила лом из аварийного набора и отодвинула панель. – И долго ты применяла грубую силу? – С той минуты, когда тебя заперло внутри. Но получилось только сейчас. Вольева кивнула своей мысли: если бы пушка не решила отпустить незваную гостью, лом уж точно бы не помог. – Хоури, отличная работа! Как думаешь, сколько понадобится времени, чтобы вытащить меня отсюда? Ана сменила положение, по-новому закрепилась на корпусе пушки. – И глазом моргнуть не успеешь. Но пока я вожусь, может, поговорим насчет Торна? – Хоури, послушай: Торн совершенно не склонен принимать наши слова на веру. Если покажем корабль, если дадим хоть малейшую возможность понять, кто мы, он это сделает. Тогда поминай как звали. А вместе с ним исчезнет и единственная возможность эвакуировать население планеты без применения драконовских мер. |