Онлайн книга «Бог одержимых»
|
— Зато мы не зарубим тебя здесь и сейчас. — Молоко на губах… Он не договорил: Брига махнул серпом справа, Старик подставил топор. Имран ступил вперёд и ударил плоскостью мачете открытый правый бок противника. На втором шаге, нанёс локтем удар в голову. Старика отбросило. Он опрокинулся, с хрустом приложился к камню затылком и замер, затих. Имран перевёл взгляд на Бригу: махайра уже вернулась в ножны. Брига внимательно рассматривал истекающую кровью левую ладонь. — Это когда мы через кусты бежали, — пояснил он. Имран спрятал мачете и осмотрел окровавленную руку товарища: — Скверная рана. У Старика в базовом лагере были снадобья. Они, не сговариваясь, повернули головы к трупу. — Зачем убивать было? — Плашмя ударил, — возразил Имран, — он просто неудачно упал. Не повезло. — Глупо как-то, — пожаловался Брига. — Не знаю, что делать дальше. Без деда карту нам не найти. — Сейчас у нас другая проблема, — твёрдо сказал Имран. — Нужно срочно обработать рану. Вскипятим воду, промоем, перевяжем. — Думаю, мне конец, — Брига размахнулся и стряхнул кровь в сторону. — Если тварь заразная, то поздно даже жгут накладывать. — И всё-таки мы его наложим, — пообещал Имран. — Как говорил Старик, делай хорошо, а плохо само получится. — Ваха прав, — сказал Брига. — Давай больше не будем о Старике. Ну его… * * * Огонь удалось развести сразу, благо сухостоя вокруг хватало. Из неглубокого ручья, в минуте ходьбы от лагеря, Имран набрал ведёрко воды. Казан стоял на месте, значит люди за эти два месяца здесь не проходили. Миски, лежавшие на столе в центре хижины, тоже никто не тронул. Обеденный стол был сработан из плоских упругих веток, заботливо укрытых потрёпанной, но чистой скатертью. Всё было в том виде, в каком они оставили своё первое жильё: батарея камней, образующих полки этажерки с прибитым пылью гербарием, семь табуретов и семь перевёрнутых мисок, аккуратно разложенных на столе. Вернувшись в хижину с кипятком, Имран понял, что жить Бриге осталось недолго. Спутанные волосы, блуждающий взгляд. Красная сыпь тянулась от ладони к шее, а оттуда двумя ручьями спускалась на грудь. — Отруби её, — прошептал Брига. — Что? — не понял Имран. — Отруби руку. По локоть… — Брига произносил слова с усилием. Шея, опутанная густой сетью вен, казалась синей. — Жжёт, брат. Изнутри. Не могу терпеть. И он застонал. Тихо и безысходно. — Сейчас заварю траву, и приступим… — Потом траву, потом! — заскулил Брига. — Руби… Больно… — Анестетик, антисептик… потерпи. Не маленький. Бывает и хуже. На самом деле, Имран понимал, что хуже не бывает. Брига умрёт в ближайшие три-четыре часа. Умрёт в страшных мучениях, когда споры, накопив критическую массу в печени, разродятся корешками побегов… сперва по крови, потом всё глубже и глубже по тканям, наружу, к свободе и свету. — Потерпи, — повторил Имран. — Сейчас будем пить чай. Отыскав нужные корешки на "этажерке", Имран мелко изрубил их. Всю труху, какая получилась, вместе с опилками и шелухой завернул в тряпку, положил на камень и старательно выбил рукоятью оружия. Только после этого вывалил древесную массу в миску, залил крутым кипятком и накрыл другой миской. Его внимание привлекло колечко коры, замершее посреди посуды. "Почему я не увидел его сразу? — подумал Имран. — Наверное, оно лежало под тарелкой". Он взял кору и развернул её. На внутренней стороне было письмо. Почерк Старика Имран узнал сразу: "Переверни скатерть и увидишь дорогу к Началу, там ответы на все вопросы. Будь с молодёжью поласковей. Мне очень жаль, что я умер". Имран освободил стол от посуды, осторожно снял скатерть и перевернул её. На обратной стороне и вправду была схема, соединяющая Базовый лагерь с точкой, обозначенной словом "Начало". Путь вёл в неизвестную часть лабиринта. "Неизвестная часть"? Имран усмехнулся своим мыслям. С масштабом подземного мира за эти три месяца он успел познакомиться. Изученная "ойкумена" была ничтожным островком в океане неизвестности. Разумнее признать, что о мире неизвестно ничего, чем претендовать хотя бы на толику знания. Он тяжело опустился на табуретку. Сомнения тревожили, будили смутные опасения, что с миром не всё в порядке. "Как три креста у входа, — подумал Имран. — Голова кругом идёт…" Шевельнулся и застонал Брига. От него всё сильнее несло мочой. Имран положил ладонь на верхнюю миску. "Вроде, остыло", — решил он, и ужаснулся тому, что собирался сделать. Но выбора не было. Он взял тарелку с "чаем" и стал на колени рядом с Бригой. Приподнял ему голову и приложил край миски к губам. — Пей, — приказал Имран. — Будет легче, брат. Пей сколько сможешь. Ресницы Бриги дрогнули, он сделал глоток, другой, третий… сиреневого цвета жидкость текла у него по подбородку, стекала на грудь. Он выпил всё. Имран поставил тарелку на табурет и устроился с раненым удобнее: сам привалился спиной к камню, а голову Бриги положил себе на колени. — Спасибо, — внятно сказал Брига. — Мне повезло, что ты рядом. Старик всегда гордился твоими успехами травника. Обзывал самоуверенным задавакой, но гордился. Мы все это видели. А с Вахой я бы уже сдох. — Ваха хорошо строил, — примирительно заметил Имран. — Навесы для стоянок считались его работой. — А Ладка живность понимала, — тепло улыбнулся Брига. — За полчаса до отстрела могла предупредить об опасности. И пауки её боялись. С ней мы ни разу на комаров не нарвались. И Лёха… Лёха — это была их первая смерть. Имран отчётливо помнил ужас, когда голодный камыш на их глазах выпил тело товарища. Пожалуй, тогда они впервые поняли, что предостережения Старика — не пустое ворчание. Пинки и подзатыльники, которыми он щедро одаривал не слишком благодарных учеников, именно тогда приобрели особый смысл… — А помнишь, как Ваха бесился, когда Сашку со мной застукал? — сказал Брига. — Ладка едва его успокоила. — Я помню, как Ладка ревела, — отозвался Имран. — Когда крапива её платье в труху побила… — Точно! Взахлёб ревела, — перебил Брига. — Мы смеялись, а Старик подсел к ней, обнял и тоже заплакал. Жалел её. А потом принёс новую рубашку… Они замолчали, будто вспомнили о чём-то запретном. Имран даже поморщился, до того гадко на душе стало. — Я выживу? — с надеждой спросил Брига. |