Онлайн книга «Второй мир»
|
Диксон покачал головой: — В записи могли содержаться какие-нибудь важные улики! Очень жаль… Надо было раньше догадаться… он «отредактировал» запись, как Никсон во время Уотергейтского скандала! — Нам не пойдет на пользу, если мы позволим слухам разрастаться, будем все растравлять. — Диксон встал, обошел вокруг стола и остановился рядом с ней, словно устрашая. Потом утешительно улыбнулся. Нэнси Самнер видела, что кроется за его улыбкой: подплывает акула. — Нэнси, черт побери, если мы не будем заодно, нам с вами крышка! Мне — потому что я действовал по наитию, экспромтом; вам — потому что вас сочтут вице-президентом, которая не сумела справиться в сложной ситуации. Меня запомнят как одураченного президента — пока какой-нибудь прокурор, стремящийся заработать политический капитал, не попытается добиться моего импичмента. Но ведь и вас больше никуда не выдвинут! Нас всех так густо замажут грязью… Вы даже не поймете, откуда летят комья. Не успеете оглянуться, как вашей карьере конец! — Кроме меня, ту запись видели и другие. Мейснер пожал плечами: — Возможно, они так считают. Никто из них не присягнет — пусть даже на целой стопке Библий, — что они стали свидетелями непристойной сцены… Да, флирт был, но вполне безобидный. В конце концов, к Тедди на свидание явилась кинозвезда, секс-символ — и они почти все время проговорили. Он расспрашивал ее о ее жизни. И радовался, что она пела для него — совсем как для Джека Кеннеди. У всех нас есть свои кумиры. Даже у президента. — Она сидела у него на коленях! — Ну и что? Может, вам бы тоже понравилось, чтобы у вас на коленях сидел Роберт Редфорд. Сидеть на коленях — не преступление. — А он разве уже умер? — спросил Диксон. — Кто, Редфорд? Наверное. — Вы ничего не способны воспринимать всерьез? — внезапно взвизгнула она. Оба мужчины посмотрели на нее в упор. Потом Диксон улыбнулся своей фирменной улыбкой, призванной растапливать сердца избирателей. — Мы непременно найдем похитителя, — сказал он. — Живого или мертвого. Похоже, мы знаем, кто он. — Со мной поделитесь? — Конечно. Если уж я вам не могу доверять, кому тогда вообще можно доверять? Подозреваемый — один Мастер игры. Англичанин. — Имеете в виду Конора Смита? — Она вспомнила имя, решила, что речь идет о том же человеке, которого Галлахер из Секретной службы привлек к поискам Диксона. — Улики против него в основном косвенные, но вроде бы все сходится. Важнее то, что мы заткнем рты всем злопыхателям. Надо, чтобы все видели, что мы полностью контролируем ситуацию. Решительное совместное руководство — вы и я. Сейчас мы не можем допустить массовой паники во Втором мире. Такая паника подорвет нашу экономику и перечеркнет карьеру… как мою, так и вашу. — А если похититель — не он? — К тому времени, как мы все выясним, дело будет давно забыто. — Значит, мы просто раздавим несчастного англичашку? А что потом? — Будем продолжать жить. У меня впереди еще четыре славных года; можете начинать прикидывать, как вы станете следующим президентом Соединенных Штатов. Нэнси, я решительно не потерплю, чтобы нечто подобное стояло у меня на пути. Да и вы тоже… если все обдумаете хорошенько. Диксон вернулся и снова сел в кресло-качалку. — У вас что-нибудь еще? — холодно спросил он. — Нет, мистер президент. — Хорошо. Тогда, мадам вице-президент, если позволите… я бы хотел продолжить работу. Диксон грубо и намеренно жестоко прогонял вице-президента. В подтверждение своих намерений он опустил голову и начал читать документ, лежащий у него на столе. Нэнси Самнер, которая чуть-чуть не стала президентом США и самой влиятельной женщиной на свете, встала и кротко вышла из кабинета, ни разу не оглянувшись. Закрывая дверь, она услышала у себя за спиной мужской хохот. Она быстро притворила дверь, чтобы хохот не услышали в приемной, приветливо улыбнулась секретарше, которую, как всем было известно, трахал Диксон, и вернулась к себе в кабинет. Когда-нибудь… в один прекрасный день я эту сволочь достану! Приглушенный смех затих в коридоре, ведущем в ее кабинет. «Серое» «Альфа-мир» Старый «Изумрудный город» Второй мир Реальное время: 12 часов 51 минута после контрольной точки Меня удивил шорох. Он доносился откуда-то сзади, со стороны спальни. В доме было девять спален; я всегда хотел большой особняк, когда был моложе, а в ту пору моей жизни я превыше всего ценил быстрые машины и роскошное жилье. Звуки явно издавали люди; я слышал стоны и ворчание, приглушенные, неотчетливые, без четкого ритма. Я открыл дверь гостиной и попытался сообразить, откуда доносятся звуки. Очевидно, в самом дальнем углу дома кто-то есть. Я тихо прошел по длинным коридорам, через двойные двери, отделяющие гостиную зону от спален. Звуки стали отчетливее; я услышал мужские голоса, возбужденные крики, сопение, пыхтение. Незваные гости находились в самой последней спальне, устроенной в стороне от остальных, — когда я здесь ночевал, то всегда выбирал ее. Я набрал в грудь побольше воздуха и медленно толкнул дверь. Мои гости все больше расходились. Я увидел Тибора, который стоял на коленях. Штаны у него были спущены. На краю кровати сосредоточенно пыхтел красавец блондин; он пригибал голову мальчишки вниз. Мужчина — тот самый, что окликнул Тибора на улице, когда тот шел с Джимом и Энди, — скинул с себя всю одежду. Судя по всему, они играли в изнасилование, и Тибор хорошо вжился в роль. Отдыхающий, получая удовольствие, со всей силы порол мальчишку по заднице. Особенность Второго мира заключается в том, что здесь сексом можно заниматься бесконечно, не прибегая к чудо-средствам для восстановления эрекции, какими все чаще пользуются в Реале. Если заплатил за час любви, то час и получаешь. Во Втором мире секс регулярен, как расписание швейцарских железных дорог. — Какого черта вы тут делаете? — закричал я. Сладкая парочка распалась. Тибор вскочил на ноги и принялся торопливо натягивать штаны. Отдыхающий повалился на спину, немного отдышался и стал опасливо следить за моим приближением. Но, не успел я подойти поближе, он нажал КатаПульт и исчез. Вернулся в Реал. Я развернулся к Тибору: — Как ты, мать твою?.. — Кто ты такой?! — завизжал перепуганный мальчишка. — Это я, Конор. — Я забыл, что со стороны кажусь огромным, неуклюжим пузырем. Ничего удивительного, что они оба так перепугались. — Не бойся. Это я. Тибор застыл в изумлении, но потом он понял, что перед ним действительно я, и страх исчез, сменившись гневом. |