Онлайн книга «Мир вне времени»
— И еще: если появится какая-либо информация о жильцах… — Да, конечно. Сообщу, как только что-нибудь узнаю. Я вошел в управление, помахивая чемоданчиком, ощущая себя на седьмом небе. Оуэн был убит. Он умер достойно, если не с честью. Теперь даже Ордаз не посмеет против этого возразить. Мимо пронесся Джексон Бера, пыхтя и отдуваясь. — Эй, что стряслось? — окликнул я его. Бера остановился. — Где тебя носит, черт возьми?! — Работал. Честное слово. Да в чем дело? — Помнишь того продавца радости, как его там… — Кеннет Грэм? — Он самый. Так вот — он мертв. — И Бера умчался прочь. Я поспешил за ним в лабораторию. Тело Грэма лежало на столе; его бледное пустое лицо ничего не выражало. — Ну, как дела? — спросил Бера. — Да не очень, — хмуро ответил доктор. — Это не твоя вина; ты вовремя доставил его в холодильник. Просто ток… — Он пожал плечами. Я тронул детектива за плечо. — В чем дело? — Видимо, произошла утечка информации. Грэм попытался сбежать. Мы догнали его уже в аэропорту. — Вам надо было обождать. Или хотя бы посадить кого-то с ним. Бера весь дрожал. Я не винил его. ОРП и банда торговцев играют друг с другом в забавную игру. Последние вынуждены брать своих доноров живьем, поэтому они вооружены инъекционным оружием, выбрасывающим в кровь кристаллики анестетических препаратов. Мы используем против них то же самое — преступник должен быть схвачен живым, чтобы предстать перед лицом правосудия. Поэтому нам запрещено убивать. Однажды я нарушил это правило. Один из мелких торговцев по имени Рафаэль Хейн пытался дотянуться до кнопки вызова в своем кабинете. Если бы он сделал это, то вмиг сбежались бы его люди, и я окончил бы свои дни в одном из хранилищ. Мне ничего другого не оставалось, как задушить его. Отчет об этом случае был занесен в компьютерную базу. Но лишь три человека знали об этом. Один из них — мой непосредственный начальник Лукас Гарнер, другая — Джули. Это была моя первая и единственная жертва. Грэм стал первой нечаянной жертвой для Беры. Я понимал его состояние. — Мы обнаружили его в аэропорту, — сказал Бера. — Он был в шляпе, поэтому я не сразу его узнал. Мы подкрались к нему с инжекторами. Он заметил нас, дотронулся до своей шляпы и упал. — Самоубийство? — Да. — Каким образом? — Взгляни на его голову. Я склонился над столом, стараясь не мешать доктору, который пытался считать информацию с мертвых клеток мозга путем индукции — безуспешно, впрочем. К голове покойного был прикреплен продолговатый предмет из черного пластика. — Драуд. Нестандартного типа. Я почувствовал, как мороз пробежал по коже. — Батарея аккумуляторов. — Да. — Беспроводной драуд. Черт возьми! Хочу такой же на Рождество! Беру передернуло. — Не говори так. — Ты знал, что он сам был наркоманом? — Нет. Мы не решились устанавливать жучок в его доме. Взгляни сюда. Пластик был наполовину оплавлен. — Ого! Он использовал всю батарею сразу! — воскликнул я. — Да. Он послал мощный заряд прямо в «центр удовольствий». Знаешь, Джил, не могу избавиться от одной навязчивой мысли… Каково это? Что человек при этом ощущает? Вместо разумного ответа я провел большим пальцем вдоль его позвоночника. Наверное, Бера будет долго удивляться — что бы это значило. Я тоже. Вот лежит человек, который убил Оуэна. Была ли его смерть адом? Или, наоборот, высочайшим наслаждением? По крайней мере, его больше нет. Он больше не сможет добывать новые лица, зрачки и пальцы. — Нда, — протянул доктор. — Бесполезно. Мозг поврежден основательно. — Продолжайте, — сказал Бера. — Нам нужны хотя бы мельчайшие обрывки информации. Я повернулся и незаметно вышел. Голографии из Санта-Моники прибыли больше часа назад. Среди них были изображения жильцов не только восемнадцатого, но и семнадцатого и девятнадцатого этажей включительно. При виде этого богатства мне даже пришла в голову мысль о человеке, ежедневно спускающемся с девятнадцатого этажа на балкон восемнадцатого. Жаль только, что номер 1809 не имел наружной стены, поэтому там не было окна — не говоря уже о балконе. Интересно, думал ли об этом Миллер? Ерунда. Он просто выказывал таким образом преданность и готовность во всем содействовать властям. Я еще раз просмотрел голографии. Ни одна из них не совпадала с имеющимися у нас изображениями людей Лорена. Я выругался и спустился за кофе. На полпути вспомнил о содержимом чемодана Оуэна. Я оставил собранные им голографии у программиста, поскольку не был уверен в том, что сам смогу ввести их в компьютер. К этому моменту он должен уже закончить. Я открыл свою папку на диске. Да, все было готово. Я сравнил полученные изображения с присланными Миллером. Безрезультатно. Ни один из снимков не совпадал. Следующие два часа я занимался подробным описанием дела Оуэна Дженнисона. Итак, мы вернулись к версии Ордаза о противоречивом убийце. Клубок из тупиковых нитей. Даже голографии, собранные Оуэном, могли к этому времени устареть — торговцы меняют свои лица как перчатки… Я закончил протоколирование и позвонил Джули. Оказалось, что она уже ушла домой. Я позвонил было Тэффи, но тут же положил трубку. Хотелось побыть одному, забиться в темный угол. Мрачное выражение лица напугает девушку. Зачем? Я поехал домой. На улице было уже темно. Я добрался до перекрестка и поймал такси. Оуэн собирал свои голографии по всему Евразийскому континенту. Большинство из изображенных на них наверняка были зарубежными агентами Лорена. Так почему же я ожидал найти их в Лос-Анджелесе? Такси резво поднялось в белесое ночное небо и вошло в зону облачности. Автопилоту было наплевать на мое желание полюбоваться огнями города. Так… Что мы имеем к настоящему моменту? Кто-то из постояльцев Санта-Моники был человеком Лорена. И убийца… А если это сам Лорен? Он столько раз убивал, и так уверен в своей безнаказанности, что вполне может слегка ослабить бдительность. Как Грэм. Большинство преступников не слишком умны. У Лорена, несомненно, мозги есть; но он окружает себя посредственностями — ими легче управлять. Поэтому если Лорен утратит бдительность, то начнет подсознательно недооценивать детективов ОРП, ставя их на одну доску со своими людьми. |