Онлайн книга «Крысоловка»
|
Где же сейчас сын? Она даже не знает, в какой стране. Порой закрадывалось чувство, что с ним стряслось что-то. Сын виделся ей лежащим на истертой койке, изможденный, в лихорадке. Ее мальчик… Ну уж открытку-то ко дню рождения, наверное, мог послать? Почту приносили сюда поздно, только после обеда. В прошлом году открытку она получила. Из Таиланда. Мама, поздравляю нас обоих. С днем рождения! И с тех пор все. Молчание. Когда беременность стала очевидной, посыпались вопросы. Кто отец? А разве ты замужем? Больше всех любопытничала Гунилла, двоюродная сестрица. Как будто догадывалась, когда ребенок был зачат. Словно чувствовала за это ответственность. На ее вечеринке ведь все и случилось. Родители отреагировали вовсе не так, как она ожидала. Роза была единственным ребенком, и родители чуть было не перестали надеяться обзавестись внуками. И тут… От пытливого материнского взгляда такое не утаишь. – Роза, посмотри мне в глаза. Ни о чем не хочешь мне рассказать? Разоблачения все равно не избежать. Почувствовала, как краснеет. – Ты о чем? – Не прикидывайся дурочкой. Мать тебя видит насквозь. Живот у Розы оставался пока плоским, и ей казалось, что ничего не заметно. Ну, разве что лифчики теперь приходилось носить размером больше. И головокружение, когда из постели по утрам встает, и волчий аппетит, такой острый, что если не поешь, до тошноты доходит. Мать притянула ее к себе. От нее пахло чем-то сухим, старостью. Муравейником и еловыми иголками. Как же обострилось обоняние. – Мы с отцом станем дедушкой и бабушкой, правда? Наконец-то внук! А Роза ждала упреков, скандала. Вместо этого мать кинулась вязать – старозаветные желтые ползунки, носки, распашонки и чепчики. Ребенок должен был родиться в апреле. В том же месяце, что и Роза. С отцом она поговорила лишь однажды. Его круглые глаза вечно слезились от усталости, красные от лопнувших сосудов. Его постоянно беспокоили ячмени, а потому в шкафчике в ванной всегда валялся выдавленный тюбик с мазью, срок годности которой давно истек. – Девочка моя… – неловко произнес он. Роза напряглась. – Как у тебя дела? – продолжил отец. – Ну, так… ничего. – Возможно, это не совсем тактично, но видишь ли… я тут кое-что обдумал… – Он достал из кармана скомканный носовой платок, расправил и поднес уголком к глазу, промокнул. – И? – неуверенно спросила она. – Ты в положении… – Он снова умолк. Такие старомодные выражения. – В положении… Да. Точно. Ты хочешь сказать, что я беременна. – Хм. Да. Но я подумал, что у ребенка должен быть отец. – Нет, папа! – рассмеялась она, обрадовавшись собственной смелости. – Сие есть чистейшее непорочное зачатие. С небес снизошел ангел и предрек рождение младенца. Я удивлена не меньше твоего! Отец прикрыл лицо руками. Роза поняла, что обидела старика. – Само собой, у ребенка есть отец! – резко выкрикнула она. – Но моему сыну или дочери придется расти без него. – А что, тот человек совсем не собирается взять на себя никакой ответственности? Скажи мне, кто он, я с ним поговорю! Ведь так нельзя! – Нет, папа. Нет. Все совсем не так, как ты думаешь. Просто я сама решила не поддерживать с отцом ребенка никаких отношений. И больше говорить об этом не желаю. Надеюсь, ты меня поймешь. Отец покачал головой, но расспросы прекратил. А вот кузина Гунилла была настроена решительно: – У меня есть подозрения. По-моему, я точно знаю, кто отец! – Вот как… – Но к чему тебе такая таинственность? Почему бы и не рассказать? Обещаю, что ничего тебе не скажу. – Хватит! – Это ведь кто-то с той вечеринки, правильно? Кое-кто, кто по-шведски не говорит, так? – Послушай, хватит уже! Неужели ты считаешь, будто я могу встречаться лишь с твоими друзьями? – Можешь, можешь. Я не это имела в виду. Просто уточнила. А вдруг – он… Ну тот, о ком я подумала. Тогда ведь у него есть право знать. Разве ты сама так не считаешь? – Mind your own business! [8] – прошипела Роза и тотчас пожалела, что ответила на английском. Гунилла не унималась: – Ну пожалуйста, ну скажи правду. Зря ты воображаешь, будто весь мир вращается вокруг тебя одной. А что ты ответишь ребенку, когда он или она вырастет и станет задавать вопросы? – Будет день, будет и пища. И кстати, это тебя не касается. Гунилла втянула воздух: – Может, и не касается. Но я всегда относилась к тебе, как к родной сестре. А сестрам доверяют. Впрочем, она не отступилась. Первой навестила Розу в родильном отделении. Отогнула угол простыни, под которой в маленьком пластмассовом закутке спал Томас, осмотрела двоюродного племянника. Затем с торжествующим видом глянула на мать: – A little Englishman. Just what I thought [9] . Роза испугалась, что кузина отыщет Леонарда и выложит ему, что он стал папочкой. Но, похоже, Гунилла так и не сделала ничего подобного. А теперь уже и поздно. В ту сентябрьскую ночь девяносто четвертого, когда разыгрался шторм, Гунилла была на борту «Эстонии». Оказалась среди тех, кому удалось добраться до спасательных шлюпок, но все равно погибла от переохлаждения и истощения. Ингрид
Титус все-таки сказал жене. Собрался с силами и решился на разговор. Тем же вечером он стоял на пороге у Ингрид, в руках – спортивная сумка. – Придется пожить у тебя несколько дней. Пока она не успокоится. Но Розе не требовалось успокаиваться. Она была спокойна. – И что она сказала? Как отнеслась? Титус опустился в кресло, вытянул ноги. Волосы сальные, грязные, и была в нем какая-то неухоженность, какой она прежде не замечала. Они выпили вина, отмечая событие. «А хорошо бы сейчас шампанского», – подумала Ингрид. Титус нервно теребил очки, положил на столик, снова взял в руки. Она отметила, что стекла тоже нуждаются в чистке. – Не знаю, – сказал он. – Правда, не знаю. Она ждала. Титус повторил: – Я не знаю. – И что, ты вот так прямо и выложил все? «Роза, я ухожу от тебя»? – Что-то в этом роде, да. – А она… – Она сидела и смотрела телевизор. Новости. Паника на Стокгольмской бирже, всё как всегда. Я взял пульт, выключил телевизор. Она сказала: «Вот как. А ты думал, я не знала? Давно догадывалась». |