Онлайн книга «Крысоловка»
|
Приземлились они почти в пять. Он и забыл, что в это время солнце здесь еще очень высоко. Обменял немногие оставшиеся доллары на шведские кроны. Удивился, как мало получилось. – От аэропорта до Седертелье ходит прямой экспресс, – сказал Томас. – Но редко, пойду узнаю расписание. Майя осталась с гитарой и багажом. У них была лишь одна сумка. Она лопнула по шву, и какая-то добрая душа обмотала ее пленкой. Томас подошел к информационной стойке. Следующий поезд отходил уже через двенадцать минут, не успеют. Тогда лучше поехать автобусом до Центрального вокзала, а там сесть на пригородную электричку. Так даже дешевле. Майя стояла, втянув голову в плечи и одной рукой придерживала ручку сумки. Гитару прислонила к скамье. Томас подумал, что в любой момент инструмент может упасть, но чехол толстый, ничего страшного. Куртки у Майи не было, лишь легкая кофточка поверх блузки, парусиновые балетки надеты на босу ногу. – Поедем на автобусе, – сообщил Томас. Майя промолчала. Он закинул гитару за плечо, поднял сумку и зашагал к выходу. Указатели вывели к автобусной остановке. Сколько стоят два билета? Он обернулся. Майя неподвижно стояла на прежнем месте. «В чем еще дело?» – подумал он устало. Поставил сумку и помахал девушке. Она неохотно двинулась к нему. С нарочитой неспешностью. Густые волосы закрывали лицо. Он уже видел ее такой. Когда он болтал с Синди, той американкой, путешествующей в одиночку. С Синди было легко. Родом из Далласа, что в Техасе, милый акцент. Однажды вечером он аккомпанировал, когда Синди пела песенку Долли Партой «Джолин». Голос у нее был очень приятный. После того вечера Майя молчала два дня. Он ждал. – Нам надо поторопиться, автобус отходит! Она подошла, и Томас заметил слезы на ее лице. Обнял, прижал к себе. – Ты устала, знаю. Я тоже устал. Но скоро ты выспишься. Футболка его намокла. – Замерзла? Она подняла к нему круглое, нежное лицо. Всхлипнула: – Я думала, нас встретят. – Правда? – Да. – Но никто не знает о нашем приезде. – Да, и все же… Я надеялась, что твоя мама встретит. Дочери
– Давай перекусим. Чай с булочкой. Господи, как я хочу круассан с козьим сыром. – Юлия стянула волосы и скрепила заколкой. Одежда пропиталась больничным духом; даже кожа, казалось, пахнет больницей. «Прилипчивый запах», – подумала она. – А можно оставить папу одного? – спросила Йеннифер. – В палате сейчас уборка, перестилают кровать. Что нам под ногами путаться… Кстати, который час? Время обеда, наверное. – Можем перекусить в буфете, – Йеннифер махнула в сторону вестибюля. – Ну нет, не могу я здесь больше. Надо передохнуть от всех этих шприцев и капельниц. Они спустились к улице Рингвеген, нашли маленькое кафе. Хозяин оптимистично выставил столики на тротуар. Дождь усиливался, хлестал по лицу; по водостоку мчался настоящий поток. Внутри было пусто. Сели за столик у окна, заказали чай и круассаны. Юлия достала из кармана книгу. Томик не успел намокнуть. Юлия читала ее отцу. Последние стихи Горация, ее любимые. После того как она начала изучать литературу, в ней вдруг проснулись не ведомые прежде способности концентрироваться. И теперь она могла отключаться от действительности. И читала отцу, даже когда он спал. Где же прелесть, увы, где же румянец твой. Где движений краса? Облик где той-то, той, что любовью дышала, сердце тайно в полон брала? [34] Титус открывал глаза: – Да, почитай мне. Погромче. Она захлопывала книгу: – Ты устанешь. – Да? – Как ты себя чувствуешь? Я рада, что ты проснулся. Отец не отвечал. Перебирал пальцами полосатую простыню, пальцы не слушались. – Хочешь чего-нибудь? Отвар из шиповника? Наклонилась над ним, он ухватил дочь. Будто стальными клещами. – Юлия… – Да… – Скажи мне честно. Вы что-нибудь знаете? – О чем? – Об Ингрид. «Кукла вуду! – пронеслось у нее в голове. – Он знает про куклу!» – Папа, – произнесла она вслух, – ну что такое, как ты можешь? – Вы ничего не сказали ей такого, что… А может, вы… – Папа, нет, мы ничего не сделали! – Она слишком ранимая… а вы ее никогда не понимали… А может, и понимали. Что еще хуже. Отпустил ее. – Не верю, – прохрипел. – Не верю, что… она… уехала… – Папа, мы ничего не знаем. Ни я, ни Йенни. Ты должен нам доверять! – Роза сказала… – Ты поменьше думай об этом. – Я знаю, с ней что-то произошло. Сколько женщин исчезает. Убийцы, насильники… Наш мир ужасен. Закашлялся, она с ужасом наблюдала за ним. Нет, в этот раз крови нет. Смочила полотенце, осторожно протерла отцу лицо. Кожа у него была обжигающая. – Папочка, милый, – пробормотала она. – Где мой телефон? Протянула трубку: – Вот. – Я столько звонил. Ингрид всегда отвечает. Всегда. Это не моя Ингрид, она не могла так со мной поступить. – Нет. – Я звоню в полицию. Какой номер? – Папа, мы сами позвоним. Мы с Йенни. Мы даже сходим в полицию, для надежности. Телефон выскользнул из его пальцев. Он всхрапнул. Заснул. – Вот! – Йеннифер протянула светлый, нежный на ощупь конверт, и Юлия сразу узнала почерк Ингрид. Прочла. Заметила, что сестра наблюдает за ней. – Ну? – сказала Йеннифер, когда Юлия дочитала. – Иного от такой дешевой шлюхи и ждать не приходится! – Но странно все же, – возразила Йеннифер, – откуда в ней столько силы. Чтобы вот так хладнокровно уехать. – И все же она это сделала. Вот, написано черным по белому. – Отстой. – Именно. Кстати, папа хочет, чтобы мы пошли в полицию. Я пообещала ему. Но теперь, наверное, не нужно. – Думаешь? Юлия положила в рот последний кусок круассана. Зазвонил ее телефон. – Хочешь, отвечу вместо тебя? – спросила сестра. – Нет, я сейчас. Дожевала, ответила. Незнакомый голос. Немного похожий на голос Ингрид. В первый миг даже подумала, что это она. Но женщина представилась как Мария. |