Онлайн книга «Перстень чернокнижника»
Паштет усмехнулся: — Я, конечно, извиняюсь, но вы хорошо знаете Елену? На губах фокусника появилась вежливая улыбка, за которой могло скрываться все что угодно. — Скажем так — я имею некоторое представление о ее возможностях, — уклончиво ответил он. «Хотел бы я знать о ней все, что знаешь ты», — подумал Паштет. И снова воцарилась неловкая пауза. Павел уже подумывал — не рассказать ли артисту анекдот, как вдруг Игорь Эмильевич спросил: — А как насчет спонсоров? Елена сказала по телефону, что в шоу заинтересованы влиятельные люди, это так? — Так, — кивнул Паштет. — Я лично говорил с этой… как ее… Вивиан Вестуд… Ну, знаете, дизайнер? — Вивьен Вествуд? — осторожно уточнил Кон. — Вот-вот, — кивнул Паштет. — Она собирается открыть бутик модной одежки. Прямо на Воробьевых горах, — добавил от себя Павел. — На Воробьевых горах? — Иллюзионист смотрел на него удивленно. — А где именно? — Да прямо у водички, — ответил Паштет. Подумал и добавил: — Красиво же. — В самом деле, — рассеянно протянул Кон, пытаясь, по всей вероятности, представить себе бутик «у водички». — Потанин опять же, — солидно добавил Паштет. — И Абрамович подключится. У артиста слегка вытянулось лицо. Он хотел что-то сказать, но слова по какой-то причине застряли у него в горле. «Вот она — заминка! — с ужасом подумал Паштет, глядя на фокусника. — Нужно что-нибудь сказать!» И Павел заговорил: — У еврея умерла жена. Ну, он пошел в газету, чтобы дать объявление. А ему там говорят: «За эти деньги вы сможете дать объявление из четырех слов». Еврей подумал-подумал и написал: «Сара умерла. Продам «Москвич». Паштет хохотнул, но, увидев, что артист продолжает сидеть с серьезным лицом, замолчал. — Что это было? — медленно спросил Игорь Эмильевич. Паштет выдавил дежурную улыбку и ответил: — Анекдот. Вам понравилось? Кон отрицательно покачал головой: — Не очень. Вероятно, вы не знаете, но я еврей. — Вы уверены? — усомнился Паштет. — Абсолютно, — кивнул седовласой головой фокусник. «Во влип! — подумал Паштет. — Надо было что-нибудь нейтральное рассказать. Про зверюшек там или про Штирлица». Поскольку пауза затягивалась, Паштет решил привести план в исполнение и начал: — Звонок в милицию: «Алло, милиция! Срочно выезжайте — в комнату вошла черная кошка!» — «Успокойтесь, это суеверие. Ничего страшного». — «Ничего страшного? Но я попугай!» Секунду фокусник молчал, уставившись на Паштета, затем вдруг запрокинул голову и разразился громких хохотом. — Буа-га-га! — хохотал Кон. — Попугай! Это ж надо такое придумать! Попугай! Замечательно! — И он хлопнул себя ладонью по коленке. «Пошло дело! — обрадовался верзила. — Теперь нужно дожать! Нужно сказать ему про Копперфилда». — Кстати, — браво начал Паштет, — Дэвид Копперфилд в сравнении с вами полный козел! — Как-как? Ко… козел? Бу-га-га! — снова зашелся хохотом артист и снова хлопнул себя ладонью по коленке. — Ой, не могу! Дэвид Копперфилд — ко… Молодой человек, вы прелесть! Фокусник смахнул с век выступившие от хохота слезы и с любопытством посмотрел на Паштета. — А вы с Еленой, случайно, не… — Нет, — мотнул головой Паштет и улыбнулся. — Я просто ее секретарь. — Замечательно. — Тут Кон хитро посмотрел на него и вдруг сказал: — У вас такое прекрасное грустное лицо. Слушайте, Павел, а что, если мы с вами как-нибудь поужинаем вместе? — Поужинаем? — Ну да, — кивнул артист. — Вы любите трюфели? — Под настроение, — ответил Паштет и подумал: «Хотел бы я знать, что это такое». — Отлично! — обрадовался Кон. — Я могу зарезервировать столик в «Максиме». Вы когда-нибудь бывали в «Максиме»? — Постоянно, — ответил Паштет, понятия не имея, о чем говорит фокусник. Подумал секунду и добавил для внушительности: — Ну, то есть я там обедаю. И завтракаю. Да и ужинаю иногда. — В самом деле? — удивился Кон. На лице его отразилось некоторое разочарование. — По всей вероятности, Елена Васильевна хорошо вам платит, — сказал он. — Да уж, не обижает, — немедленно согласился Паштет, приосанившись. «Это я хорошо придумал про ресторан, — подумал он. — Побольше понтов! Москвичи это любят». — И что же вы там обычно заказываете? — поинтересовался Игорь Эмильевич. — Какие блюда предпочитаете? — Разные, — уклончиво ответил Паштет. — Пельмени люблю… Вареники… Котлеты разные… Но всегда с гарниром и мясной подливкой. Мне без подливки ни мясо, ни картошка в рот не лезут. — Гм… — Кон посмотрел на Паштета, чуть склонив голову набок. — Любопытно… И что, в «Максиме» действительно готовят такие вкусные пельмени? — Еще какие! — обрадовался любимой теме Паштет. — В пельменях ведь что главное? Фарш! Говядина плюс свинина, пятьдесят на пятьдесят. И лука побольше. И еще перчика молотого. Высыпешь их, родимых, на тарелку — а они парят! Припорошишь свежей зеленью, зальешь сверху сметанкой… м-м… — Паштет блаженно прикрыл глаза и покачал головой. — Объеденье. Нет, можно, конечно, и уксусом, но это уже хамство. Уксус убивает вкус. После него ничего, кроме кислятины, не чувствуешь. — Любопытно, — снова сказал Кон. Теперь он смотрел на Паштета с благосклонной улыбкой. — Павел, вы так аппетитно рассказываете, что у меня слюнки потекли. — Ну! — кивнул Паштет. — Это я умею. — Что, если мы отправимся в ресторан прямо сегодня? Вы вообще как относитесь… к чисто мужской компании? — Положительно, — ответил Паштет. — Женщины только мешают. Я это дело только с мужиками люблю. Купишь водки, пригласишь друга в сауну… Не заметишь, как ночь пролетела. С утреца, конечно, тяжко. Но тут ведь что главное? — Что? — Вовремя полечиться! — Ну, это же не всегда так, — несколько смущенно заметил Кон. — Все зависит от человека, с которым… — Тут вы правы, — поддакнул Паштет. — У меня дружок есть — Колян Огородников. Мы с ним часто тет-а-тет этим делом занимаемся. А на следующий день — оба как огурчики. И голова ясная, и никакой тебе слабости в членах. — Да что вы! — Честное слово. С ним ночь проходит как одна минута. — Хотел бы я познакомиться с вашим другом, — мечтательно произнес Игорь Эмильевич и вдруг положил ладонь Паштету на коленку. Павел удивленно покосился на руку артиста, и вдруг его прошиб пот. «Так вон он о чем! — запоздало догадался Паштет. — А я ему про водку, про ночные посиделки… Ну я и идиот! Как теперь выкручиваться-то?» |