Онлайн книга «Пешка в большой игре»
|
Дублер Чена блевал, выворачиваясь наизнанку, полоскал рот водкой, потом сделал несколько больших глотков и сел на песок, ругаясь отвратительными словами. – Видишь, ничего особенного, – бодро сказал Богосов. – Немного неприятно, но терпеть можно! – Сам попробуй, как оно терпится! Дублер попытался сдержать очередной рвотный спазм, но безуспешно. Богосов деликатно выжидал. – Накрой пока, чтоб не завялилась, – он показал ассистенту на все еще извивающееся тело змеи. Дублер поднял перепачканное лицо. – Зачем?! Специалист по инсценировкам немного помедлил. – Еще один кадр, да не бойся, совсем безобидный... Вроде он тебя поймал врасплох: ты ее распластал, посолил... С утробным рвотным звуком китаец уткнулся в песок. – И все! Увидел объектив, отвернулся и убежал! – Я лучше застрелюсь! Хватит! Больше до нее не дотронусь! Мнимый Чен протер водкой лицо и пошел к палаткам. – Ну, хватит так хватит! – нехотя уступил Богосов. – Сейчас просмотрим запись... – Все нормально, – сказал он через несколько минут и передал кассету Васильеву. – Комар носа не подточит! Могут быть небольшие отличия в деталях, но обнаружить их некому. Свидетелей не осталось. Специалист по инсценировкам ошибался. На противоположной стороне планеты спал мирным сном старый Джошуа. Он помнил, что у «Доджа» была смята, выправлена и покрашена заново левая дверь, причем цвет отличался от цвета кузова, и довольно заметно. И рыжий любитель чая весил на добрый десяток фунтов больше. И китаец отсекал голову змеям совсем по-другому. По всем правилам Джошуа обязательно подлежал «зачистке». Но в девяносто втором Служба внешней разведки уже не располагала соответствующими подразделениями. Пришлось обращаться за помощью к коллегам из ГРУ. Сотрудник подотдела физических воздействий Карл вычислил человека из АНБ в заезжем коммерсанте, остановившемся в заштатной гостинице Лон-Пайна. Именно он снабдил своего агента бомбой с часовым механизмом и послал ликвидировать русских шпионов, против которых не было достаточных для предания суду доказательств. Несчастный случай наилучшим образом разрешал проблему... Но агент не вернулся, и коммерсант трагически погиб. Карл присматривался к деду-свидетелю, тот вроде бы ничего не знал. Дела это не меняло, основанием для «зачистки» является не то, что свидетель знает, а то, что он может знать. Но дед ходил везде с собакой и короткой двустволкой. К тому же задание исходило из другого ведомства... Карл плюнул и не стал рисковать. Расписавшись за кассету с пленкой, Васильев спрятал ее в нагрудный карман. – Одного не пойму: зачем все? – спросил старший десятки «альфовцев». – Такие расходы из-за десятиминутного кино... Карпенко приказал, если надо, умереть за эту пленку... Почему?! Васильев пожал плечами. – Я тоже не пойму: почему у вас Карпенко командует? Он же давно отстранен! – А, ладно! Что будем с машинами делать? Нейтральные темы больше устраивали обоих. – Давай «шмеля» попробуем. Это лучше пластика. – Давай. «Додж», с переведенной в транспортное положение буровой установкой, отогнали на пятьсот метров под крутой бархан. Богосов принес тело и голову королевской змеи, бросил на переднее сиденье, потом отвинтил калифорнийские номера, положил их на термитную шашку и поджег шнур. В брызжущем искрами белом пламени искусно выполненные в секретной лаборатории одиннадцатого отдела дубликаты мгновенно превратились в капли расплавленного металла, не поддающиеся никакой идентификации. Два помощника специалиста по инсценировкам снесли в «Додж» все, что помогало воспроизводить в Каракумах пустыню Мохаве. Тем временем Васильев вынес из оборудованного в одной из палаток оружейного склада короткую толстую, с двумя пистолетными ручками трубу «шмеля» и стодвадцатисантиметровый цилиндр плазменного «выстрела». Свободные от караула бойцы оживились. «Альфовцы» видели плазменный огнемет в работе, сотрудники одиннадцатого отдела, кроме Васильева, только слышали о нем. – Давайте я пальну... – Нет, я! – Тогда жребий! Застоявшиеся без дела мужики спорили, как дети. Наконец вопрос был улажен. Один из прапорщиков стал на колено, водрузил на плечо заряженный «шмель» и припал к оптическому прицелу.. Раздался грохот, реактивная струя вырвала картонную заглушку в задней части цилиндра, а из трубы «шмеля» вылетел огненный шар, больше всего напоминающий шаровую молнию. С небольшим превышением траектории шар понесся к цели, потом снизился и угодил прямо в середину неправильно покрашенной левой передней двери. Наблюдавший в бинокль Васильев видел, что дверь исчезла, пламя растеклось по кабине и, увеличиваясь в объеме, выплеснулось наружу. Для остальных «Додж» просто взорвался, скрывшись в бешеных клубах огня и густого черного дыма. – Здорово. – Стрелявший прапорщик, улыбаясь, отсоединил от «шмеля» пустой цилиндр. – Теперь еще раз, в буровую... – Хватит! – отрезал Васильев. – Осталось всего шесть зарядов. Что уцелело – уничтожить пластиком и термитными шашками. И гильзу – в огонь! – Зачем нам эти заряды? – недовольно пробурчал прапорщик. – Солить, что ли... – Лишний груз обратно тащить, – поддержали его разочарованные зрители. Отряд Исламского освобождения возглавлял Гулям Хайдаров, моджахедов вел полевой командир Пахадыр. Если бы кто-то из чоновцев, воевавших здесь в тридцатые, увидел двигающуюся колонну, он бы не задумываясь подал сигнал: «Басмачи! Около ста сабель!» Правда, кроме лошадей, впереди колонны двигались четыре вездехода, а вместо сабель и винтовок конца прошлого века имелись автоматы Калашникова, карабины «М-16», пулеметы и гранатометы. На этом отличия заканчивались: одежда, внешний вид и выражение лиц вооруженных людей полностью соответствовали облику достопамятных басмаческих банд, и двигающие их идеи на расстоянии не воспринимаются, да и в бою никак себя не проявляют. Скрытно приблизившись на километр к границе, «басмачи» сделали привал. Пахадыр послал людей на разведку и поиски места для переправы. – Переправимся, как стемнеет. – Толстый желтый ноготь уперся в карту. – Группа прикрытия отвлечет пограничников, они сейчас не усердствуют. Песок плотный, за час доберемся. Там их человек тридцать-сорок, быстро справимся. – Конечно, – с готовностью кивнул Хайдаров. – Не с такими за двадцать минут разделывались! В воздухе потянуло вкусным запахом плова. Когда-то Алексея Плеско угнетал маленький рост. Он носил огромные каблуки, прибавляющие шесть-семь сантиметров, и успокаивал себя мыслью, что маленькой хитрости никто не замечает. Но однажды случайно услышал шутку по этому поводу и понял: каблуки не устраняют физического недостатка, зато делают его уязвимым в моральном плане. |