Книга Основная операция, страница 76 – Данил Корецкий

— Приступайте к работе, — кивнул он Лыськову и перевел взгляд на секретаря. — Проводите товарища в аналитический отдел и создайте все условия. Межуева — ко мне.

Только когда пенсионер и капитан вышли, он приоткрыл ящик стола и достал узенькую трубочку нитроглицерина. Едкая таблетка мгновенно растворилась в пересохшем рту, а еще через минуту ледяной шип растаял. Генерал повернулся к работающему в режиме ожидания компьютеру. Из глубины темного экрана летели, увеличиваясь, десятки, а может и сотни, звезд. Уставая, Верлинов любил смотреть на «звездное небо», представляя себя капитаном огромного сверхсветового планетолета, глотающего миллиарды километров пространства. Тогда обычные земные дела и заботы уменьшались в размерах, отходили на второй план и он несколько расслаблялся. Но сейчас у него не было времени на психотерапию.

Введя пароль, он вызвал файл «Организованные преступные группировки», отыскал подраздел «ОПТ национальной направленности», а в нем «Чеченская группировка». На голубом экране замелькали имена, фразы, цифры. Общая численность, контролируемые территории и отрасли, руководители: установочные данные, прозвища, адреса, телефоны… Прямо с экрана набрал нужный номер.

Абонент взял трубку после четвертого гудка.

— Здравствуй, Магомет, — спокойно произнес генерал, как будто каждый день разговаривал с руководителем одной из криминальных общин столицы.

— Кто это?!

Личный прямой телефон Магомета Тепкоева был засекречен не меньше, чем телефон самого Верлинова, а может, еще и больше. Поэтому неожиданный звонок незнакомца встревожил Горца.

— Не узнаешь? — обиделся генерал. — Это я, Верлинов Валерий Антонович.

Тепкоев ошарашенно замолчал, точно так же, как Битый Нос несколько минут назад. Но у него характер был покруче, чем у Арсена, потому он быстро взял себя в руки.

— Я вас не знаю, но слушаю внимательно.

Горец говорил напряженно и сам это чувствовал. Только что он вернулся с беседы в ФСБ, куда приглашался в связи с ядерным ультиматумом, произнесенным от имени чеченского народа. Против ожидания, принял его не Степашкин или кто-нибудь из заместителей, а рядовой опер из антитеррористического управления. Вопросы были стандартными, и ответил он стандартно: террорист Бузуртанов действует без чьих-либо полномочий, сам по себе, и не имеет никакой связи с чеченской общиной и лично с ним — Магометом Тепкоевым. Другого ответа опер не ожидал, он выполнял необходимую формальность и, заполнив бланк объяснения, подписал Горцу пропуск.

Тепкоева насторожили две вещи. Во-первых, низкий уровень приема. Это могло свидетельствовать о том, что его не считают хозяином положения, либо о том, Что власти не собираются вести переговоры всерьез. Во-вторых, выступление Бузуртанова не прошло в эфир и ультиматум не получил всенародной огласки, что сводило его политический резонанс к нулю. Если, разумеется, он не будет исполнен. Похоже, они собираются втихую прихлопнуть Ильяса и разделаться с руководителями общины. Звонок Верлинова, репутация которого была известна достаточно хорошо, подтверждал эту версию и показывал, кто явится исполнителем репрессивной части. Похоже, они поторопились с похищением. Вопросы следует решать по порядку, не нагромождая один на другой…

— Как же не знаешь, дорогой? — обиделся Верлинов еще больше. — Мы с тобой теперь связаны узами древнего обычая. Я сказал кое-что твоему подручному. А тебе позвонил просто так. Про здоровье спросить. Пока все нормально?

— Почему пока? — машинально переспросил Горец, но в голосе не прозвучало необходимой твердости.

— У тебя есть час. Ты понял? — телефонная трубка в руке Тепкоева дрожала от проходящей сквозь нее ненависти и откровенной угрозы. — Час. Потом ты проклянешь себя, папу, маму и дядю Ису.

Последнее имя Верлинов тоже считал с экрана компьютера из раздела «родственные и другие связи».

«При чем здесь дядя Иса? — вздрогнул Горец. — Откуда он знает? И почему сказал про него сейчас?»

Из трубки доносились короткие гудки. Он осторожно, как взведенную бомбу, положил ее на аппарат, и тут же раздался звонок. Горец вновь сорвал трубку.

— При чем здесь дядя Иса?! — рявкнул он в микрофон.

— Это я, Магомет, — возбужденно отозвался Битый Нос. — Дело плохо. Он все знает. Он сам сказал про похищение, назвал меня, тебя и трех ребят. Пригрозил всех посадить на кол. И посадит! Он дьявол! Надо отпустить его бабу!

— И завтра с нами не будет считаться никто в Москве! Что ты распустил сопли? Или нас первый раз пугают?

— Но он не пойдет на наши условия! Мы зря ее украли!

— Не пойдет — тем хуже для него. Что обещали, то и сделаем. А потом будем разбираться!

Твердость главаря несколько успокоила Татаева. Но сам Горец вовсе не чувствовал себя так уверенно, как пытался показать. Он понял, что столкнулся с человеком, готовым применять те же методы, которые применяет он сам. Как он там сказал про древний обычай? Намекнул, что связан с ним узами мести! А кто берет кровь за кровь, тот непобедим!

Межуев вошел в кабинет сразу, как только Верлинов положил трубку.

— Собрать максимальный компромат по Горцу и его людям, — приказал генерал. — Недоказанные преступления, нераскрытые дела, непроясненные связи. Проверить тюрьмы и изоляторы для задержанных по всей области. Предмет поиска: близкие друзья и родственники руководителей общины и Бузуртанова. Ту же работу провести по фильтрационным пунктам федеральных сил в самой Чечне. Взять под наружное наблюдение Тепкоева, Терлоева, Татаева. Фиксировать и документировать каждый шаг…

Межуев нахмурился.

— У нас не хватит сил перекрыть все фигуры. Ведь три бригады круглосуточно отрабатывают Соловья.

— Соловья? — Верлинов задумался, барабаня пальцами по столу. — А есть основания подозревать его в двурушничестве или в неискренности с нами?

— Пожалуй, нет.

— Тогда снимите наблюдение!

Начальник оперативного отдела кивнул и молча вышел. Генерал по защищенной линии вызвал Коржова.

— Мы перехватили заявление Бузуртанова, записали и передали на его телевизор. В результате он на сто процентов уверен, что его ультиматум прозвучал в эфире. Чтобы исключить доступ осведомляющей информации, мы блокировали вход в подземелье и вывели из строя линию проводной связи. Но рано или поздно он заподозрит неладное. Думаю, надо запускать программу!

— А если не подействует? — угрюмо спросил Коржов.

— Сейчас отрабатывается промежуточный вариант. Как крайняя мера — штурм. Но программа может оказать только сдерживающий эффект. В любом случае.

— Хорошо, запускайте. Еще какие новости?

— У меня похитили жену. Предположительно чеченцы. Предложили ждать их требований.

Наступила пауза. Верлинов понял: в первую очередь собеседник прокручивает возможности осложнений в собственных планах.