Онлайн книга «Копье чужой судьбы»
– Ожерелье рассыпалось, а Еремкина с рисунком убежала. Кобыла! Сергей спросил Еремкину: – Вы же собирались ограничиться фотографией? – У меня не было выбора. Или забрать рисунок, или остаться ни с чем. – Елена Феликсовна нашла способ отыграться на Марухе: – Пока эта проститутка собирала свой жемчуг, пока она корячилась под столом, я схватила рисунок и – дай бог ноги! – Теперь подведем итог: вы остались ни с чем, – обратился он к Марухе, после чего развернулся к Еремкиной. – А вы забрали рисунок и отдали его… Кому? – Ему, – сказала она и ткнула пальцем в Кириченко. Тот отодвинулся еще дальше, рискуя свалиться с дивана. – Давай, – велел Дуло. – Теперь – твое слово. – Что? – Говори, зачем тебе нужен рисунок? – Какой рисунок? – Хочешь, чтобы за тебя рассказала бабушка? – Сергей немного смутился. – Виноват… Твоя подруга. – Нет, – поспешил Кириченко. – Я – сам. Я все расскажу сам. Значит, так, – он пригладил рукой волосы. – Вам известно, что у меня до недавнего времени был пасынок, Гадкер Артемий. К нему обратилось с просьбой известное вам лицо… – Мишель Пиньера, – расшифровал его слова Сергей Дуло. – Артемий потом обратился ко мне. Я – к Лене. – Сколько тебе заплатил Пиньера? – Я же говорил, – вполголоса напомнил Алексей Григорьевич. – Пятнадцать тысяч долларов, – озвучил Дуло. – По твоим словам, за эту сумму ты познакомил его с Шевелевой. – Серьезно? – вмешалась Диана и театрально захохотала. – Я так сказал? – удивился Кириченко. – Именно так, – подтвердил Дуло. – Забыл, клянусь честью. – Не надо, – сказал Сергей. – Этим – не надо. Сколько тебе заплатил Пиньера за кражу рисунка? – Тридцать… – шепнул Кириченко. – Чего? – Пиньера заплатил мне тридцать тысяч американских долларов. Прозвучал резкий звук, словно за диваном взорвали петарду. В тот же момент Алексей Григорьевич дернулся. – Подлец, – прорычала Еремкина, явившаяся автором убойной затрещины. – Мелкий грызун… – В чем дело? – спросил у нее Сергей. – Он знает… – Придется вам объяснить. – Мне он дал всего десять тысяч. – Долларов? – предположил Сергей. – Рублей! – обиженно прокричала Еремкина и потрясла растопыренными пальцами. – Моими руками горячие каштаны из огня вытащил. – Лена, какие штаны, – заныл Кириченко, но тут же получил вторую затрещину. – Не штаны, а каштаны, – прорычала Еремкина. – Что было дальше? Кириченко потер затылок. – Я отдал рисунок Артемию, тот отнес его иностранцу. – Тебя не смутило, что Пиньера просил фотографию, а ты отдал рисунок? – Нет, – сказал Кириченко. Дуло кивнул. – Думаю, будет излишним спрашивать, почему ты молчал, когда из-за кражи рисунка терзали мою жену. – Отвернувшись от него, Сергей выразительно посмотрел на Варовского. – Ваш выход, Альберт Иванович. – В каком смысле? – спросил тот. – Расскажите, что делали в гостинице «Рикс» в ночь убийства. – Я не собираюсь выслушивать оскорбления! – вскрикнул Варовский, срываясь с дивана. – Вам не приходило в голову, что я проверил список постояльцев отеля? – Идиот… – пробормотала Маруха. – Он все знает. – Что-о-о-о?! – взревел Альберт Иванович, но стоило Марухе зыркнуть на него бешеным взглядом, тут же затих. – Кто из вас будет рассказывать? – Дуло прошел вперед и остановился как раз между ними. Первой заговорила Маруха: – Когда рассыпалось ожерелье и я не смогла найти несколько бусин, я поняла, что могу потерять больше… Рисунок пропал, а значит, его будут искать. Найдут где-нибудь под сейфом жемчужину, выяснят, чья она, и мне – конец. Я все рассказала мужу. – Перехватив насмешливый взгляд Риты, Маруха добавила: – То, что сочла нужным. Сказала, что меня шантажировали дипломом и теперь меня посадят в тюрьму из-за кражи рисунка. Сергей обернулся к Варовскому. – Что сделали вы? Альберт Иванович сцепил руки, потом стал по очереди дергать пальцы. Каждый рывок сопровождался щелчком. – Прекрати! – не стерпела Маруха. – Ты никогда не говорила со мной так, – возмутился Варовский. – Теперь привыкай! Сергей Дуло вернул Альберта Ивановича к начатой теме: – Как поступили вы? – Я решил, что рисунок нужно вернуть. – Варовский поправил очки и стал говорить так, будто провозглашал манифест: – Все работники галереи, все мы, несем ответственность за доверенные нам ценности. Мы имеем дело с общенациональным достоянием, с сокровищами мировой культуры… – Заткнись, – сказала Маруха. – Маша! – ужаснулся Альберт Иванович. – В тему говори, иначе я все расскажу. Варовский продолжил, время от времени косясь на жену: – Я сказал, что рисунок нужно вернуть на место до того, как обнаружат его пропажу. – Что вы предприняли? – полюбопытствовал Дуло. – Вам это известно: поселился в отеле, чтобы убедить старика вернуть акварель. Дуло задумался на минуту, потом сказал: – В таком случае должен спросить. Откуда вы знаете Пиньеру? Это первый вопрос… Второй: как узнали, что рисунок в его номере? – Об этом мне сообщила жена. Дуло сунул руки в карманы брюк и перевел взгляд на Маруху. – Ну?.. – Что ну? Я ж не совсем дура… Знала, для кого Феликсовна рисунок украла. Для Кириченко. А его пасынок подрабатывал переводчиком у Пиньеры… – Откуда вам это известно? Маруха показала рукой на Диану. – Она рассказала. Моя подруга. Дуло прошел к окну, возле которого на диване сидели Диана и Полторак. – Ну, положим, подругами мы никогда не были… – высокомерно проговорила Диана. Маруха злобно прищурилась. – Ах ты тварь… Как договора для тебя выбивать, я – подруга. А теперь уже нет? Дуло велел: – Успокойтесь. – Потом предложил Шевелевой: – Давай, Диана, твоя очередь. Та передернула плечиками. – Ты и так обо всем знаешь. Что еще я должна рассказать? |