Книга Черная мадонна, страница 51 – Дж. Р. Лэнкфорд

– Я хочу рассказать Джессу правду, – сказала она. – Это должна сделать только я, и никто другой. Ведь он мой сын.

– Что именно ты намерена ему сказать? – уточнил Феликс.

Мэгги понимала, что под внешним спокойствием в нем клокочет едва сдерживаемая ярость. Она обернулась и посмотрела на него.

– Я расскажу ему историю его рождения. Одни лишь факты. А он пусть сам решает, что они значат.

– И ничто не заставит тебя переменить это решение?

– Феликс, ты даже не заметил, что половину спектакля Джесс провел на сцене. А я заметила. В конце концов, в отличие от меня ты не был с ним каждый день и каждую ночь его жизни.

Феликс, который до этого расхаживал по веранде, встал рядом с Мэгги.

– Мэгги, я не хотел бы начинать этот разговор, но мне кажется, ты забыла, что у нас с тобой контракт. У меня есть средства юридического воздействия. Я этого не допущу. Я завтра же заберу Джесса отсюда.

Мэгги лишь кротко улыбнулась в ответ. Она предвидела такую реакцию с его стороны, когда бессонными ночами думала, как ей жить дальше.

– Ты ничего не сможешь сделать, Феликс. У тебя нет таких прав. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы Джесс оказался в опасности. Стоит тебе довести это дело до суда, как Теомунд Браун узнает, что мы живы. Этим ты только навредишь моему сыну, а может, и вообще убьешь. И, главное, ты сам это знаешь.

Эта мысль пришла ей в голову, когда она увидела Джесса на сцене «Ла Скала». Если только в его планы не входит похитить Джесса – а Сэм наверняка этому воспрепятствует, – Феликс над ними больше не властен.

К ее великому удивлению, он подошел к ней и встал рядом у перил. Они вместе наблюдали за Королем-Молчуном и двумя его пернатыми друзьями, спавшими на берегу.

– Тебя не обманешь, – произнес Феликс.

Женщина улыбнулась. Ему понятно, что в данном случае его контракт бесполезен.

– Ну, хорошо, Мэгги. Здесь я сдаюсь. Но и ты должна кое в чем уступить. Вы с мальчиком должны уехать отсюда. До тех пор, пока я не подыщу другое место, вы оба временно поселитесь в монастыре кларитинок – и, пожалуйста, никаких возражений. Если понадобится, я попрошу дядю Симона потребовать назад виллу. И он это сделает, стоит мне сказать ему, зачем это нужно.

Мэгги сглотнула застрявший в горле комок. Как это, однако, похоже на Феликса – не замечать очевидных вещей. Сэм не сможет поселиться в монастыре. Феликс же требовал от нее выбирать между сыном и любимым мужчиной. Наверно, ему просто не приходило в голову, что они с Джессом просто могут исчезнуть.

В два часа ночи, перед тем как лечь спать, Мэгги заглянула в комнату сына, где застала его за чтением Нового Завета. Ей показалось, будто он ищет в книге какую-то важную для себя вещь. Она сказала ему, что пора спать, забрала у него книгу, поцеловала и выключила свет. Ночью ей приснился Сэм.

Когда она проснулась, солнце уже выглядывало из-за Ла Рокка Анджера, отчего озеро переливалось бликами, словно драгоценный камень. Вскоре через щели в ставнях начнут просачиваться солнечные лучи. Мэгги зажмурилась, чувствуя на веках оранжевое тепло дневного светила. Она лежала в постели, думая о Сэме и ожидая, когда окончательно рассветет. Услышав снаружи какой-то звук, встала и распахнула ставни. Джесс уже вышел в сад и теперь сидел, согнувшись над чем-то рядом со стеной.

– В чем дело, Джесс? – крикнула она ему.

Мальчик не ответил, однако было в его поведении нечто такое, что заставило Мэгги тотчас выскочить из постели. Она пулей бросилась вниз по лестнице и сбежала в сад по ступенькам крыльца. Джесс встал ей навстречу, держа в руках мертвую птичку, одного из многочисленных воробьев, что обитали вокруг их дома. По всей видимости, этот упал с дерева. В следующий миг Мэгги увидела, что к его лапке ниткой привязан клочок бумаги.

Джесс протянул ей птицу и дрожащим голосом спросил:

– Chi sono io? Chi sono io? [31]

Стоя под кустом роз, Мэгги взяла из рук сына мертвую птицу и попыталась прочесть написанные корявым почерком итальянские слова: Riporta quest’uccello in vita. Hai bisogno di far pratica. В вольном переводе с итальянского это было нечто вроде предложения практиковаться в воскрешении из мертвых на дохлых птицах. Кто подбросил эту записку? Адамо? Нет, скорее всего, кто-то еще. Феликс прав. Они должны уехать отсюда, и как можно скорее. Мэгги опустилась на колени и обняла сына.

– Мама, скажи мне, – прошептал он. – Я уже не маленький и хочу знать правду, какая бы она ни была. Иногда мне кажется, что я всегда был взрослым. – Джесс на миг отстранился, чтобы погладить ее по щеке. – Ты, наверное, боишься, что я перестану тебя любить? Скажи, это все из-за этого? Не переживай. Даже если ты на самом деле не моя мама. Когда я думаю о любви, я думаю о тебе. Ты такая чистая, такая прекрасная; я скорее разлюблю луну, возненавижу звезды, чем разлюблю тебя. Ti voglio bene, мама. Всегда. Пойдем с тобой к озеру, там так хорошо, и ты мне все расскажешь.

С замиранием сердца Мэгги слушала это детское признание в любви.

– Джесс, я всей душой желаю тебе добра, – сказала она. – Только самого-самого лучшего.

Казалось, даже солнце не спешило вставать из-за гор, птицы как будто примолкли, а горы загородили путь облакам, пока Мэгги набиралась смелости сказать сыну, кто он такой. Это было время цветения кизила, того самого дерева, из которого был сделан крест Иисуса [32] . Веранда была вся в белых цветах – в центре соцветия колючей короны, по краям лепестков красно-коричневые крапинки, похожие на капли крови. Они сидели вместе на веранде, там, где Джесс впервые припал к материнской груди, где сделал свои первые шаги.

– Джесс, дорогой мой мальчик, ты когда-нибудь слышал о Туринской плащанице?

Джесс задумчиво нахмурил лоб.

– Да, говорят, что это саван, в котором похоронили Иисуса.

– Верно. Это его саван.

На лице Джесса читалось недоверие.

– Ты это точно знаешь?

– Точно. Ученые обнаружили на ткани мужскую кровь группы АВ.

– Как интересно! Но откуда им известно, что это кровь Христа?

– Феликс тогда был в этом уверен. Так же, как и я.

– Вот это здорово, мама! А ты знаешь, что индусы считают Иисуса воплощением Вишну? Так же, как и Кришну.

Мэгги вздохнула.

– Это правда?

– Да, но давай, рассказывай дальше, мама.

Мэгги протянула руки.

– Иди ко мне.

Джесс придвинулся к ней и лег ей на колени. Уместив голову в изгиб локтя, он смотрел на нее, гладил ее лицо. Она в свою очередь взъерошила его непослушные локоны.