Онлайн книга «Эликсир для Жанны д' Арк»
|
– Я не могу заставить его служить вам, как он служит мне, – объяснил «монах». – Ты поил его кровью? Подносил кубок с человеческими органами? – засомневался Прозорин. – Я сделал все, как он просил. Только это было давно. – Когда? – Очень давно! – важно произнес Федор и повторил, – Очень! С того часа мы вместе. Хозяин помолчал, переминаясь с ноги на ногу. Его знобило не столько от холода, сколько от слов «монаха». – Нельзя ли как-нибудь по-другому привлечь его на свою сторону? – Можно. Он готов принять от вас клятву верности, написанную кровью, где будут изложены ваши взаимные обязательства. – Ну уж нет! – взвился Прозорин. – Я не для того плачу тебе бешеные деньги, чтобы подписывать какие-то клятвы! Ты водишь меня за нос, Франческо. Испытываешь мое терпение! – Я всей душой предан вам. Но принудить к сотрудничеству Алиборона я не в силах. Да в этом и нет необходимости. Мы можем продолжать свои опыты и рано или поздно получим результат. Не так скоро, как хотелось бы, зато самостоятельно. За деревьями что-то хрустнуло, и мужчины повернулись в сторону, откуда раздался звук. Леха прильнул к сосне и затаил дыхание. Неужели не он один подслушивает и подсматривает за Федором и хозяином? – Ты слышал? – насторожился Прозорин. – Здесь кто-то есть. Они замолчали, ожидая, что произойдет. Вокруг стояла морозная тишь, нарушаемая лишь потрескиванием деревьев и шорохом поземки. – Ветер сорвался, – определил Федор и поежился. – Идемте спать. Поздно уже. Прозорин кивнул и, не оглядываясь, зашагал прочь, а «монах» торопливо юркнул в подвальную дверь. – Вот ты и попался! – прошипел кто-то Лехе в ухо и схватил его за шиворот… * * * У Кати внутри разгорелся настоящий пожар. Как она могла отправиться за помощью к чужому мужчине? Из-за чего она подняла переполох? Подумаешь, какой-то рисунок на зеркале! Должно быть, Роман не поверил ни одному ее слову. Что он теперь думает о ней? Не дай бог, отцу расскажет… или мужу. В библиотеке напольные часы пробили полночь. Катя перевернула подушку на другую сторону. Ее бросало то в жар, то в холод. О чем она только не передумала в эту зимнюю ночь. Впервые за годы своего замужества ее мысли занимал другой мужчина. Кажется, она все-таки задремала, раз не слышала шагов Сергея. – Ты еще не спишь? – удивился он. От него слабо пахло дымом и химикатами. Этот запах не смывался под душем, не выветривался. Он въелся в поры, пропитал волосы мужа. – Где ты был? – спросила Катя. – В лаборатории? – Как обычно, – кивнул он. – Ты же знаешь. Наши опыты затянулись. – Мягко сказано… – Ты не в духе? – сразу определил он. – Голова болит? – Мне нездоровится. Нервы, наверное. – Принести тебе воды? – Не надо. Она колебалась, говорить ему о пентаграмме или промолчать. Уж больно глупо все это выглядит. Муж не поверит. Решит, что она нарочно намалевала на зеркале знак, чтобы привлечь к себе его внимание. Катя лежала, глотая слезы, и корила себя за вздорный характер, за необоснованные подозрения и больше всего – за флирт с Лавровым. – Боже! Как я устала… – простонала она. – От чего, позволь узнать? – с раздражением осведомился Сергей. В его тоне сквозило презрение и недовольство. Скрытое, но от того не менее оскорбительное. – От нашей с тобой жизни, – призналась Катя. – Мы отдаляемся друг от друга, ты не находишь? – Чем же плоха наша жизнь? – Я живу сама по себе, а ты – сам по себе. – Я предоставляю тебе необходимую свободу, – возразил он. – Чтобы тоже быть свободным! Этим ты оправдываешь свои фанатичные увлечения. Тебя дома не бывает. Ты либо торчишь в конюшне, либо скачешь по лесам и полям, либо запираешься с Федором в чертовом подвале! Все, что мы делаем вместе – это едим и спим. – Твой отец посоветовал мне заняться чем-нибудь. Я, как послушный зять, следую его совету. – Он имел в виду бизнес, – огрызнулась Катя. – Тебе отлично известно, что коммерция – это не мое. Прости, дорогая, но твои упреки беспочвенны. Тебе чего-то не хватает? – Давай! Скажи про деньги, которых у меня вдоволь! Про родителей, которые воспитали меня капризной и балованной! Про дом, который полная чаша! Про то, что я бешусь с жиру! – В самом деле, чего ты завелась? – удивился Сергей. – Тебе скучно? Поезжай в Москву, развейся. Поболтай с подружками, купи себе новых тряпок. – Куда мне прикажешь их носить? Переодеваться к обеду и ужину? Мы никуда не ходим, нигде не бываем. – Это было желанием твоего отца, – невозмутимо парировал супруг. – Он предложил нам поселиться в «Дубраве». Лично меня все устраивает. Неужели ты мечтаешь о светских тусовках? Хочешь стать «львицей» и попасть на обложку глянца? Извини, Катрин, мне претит публичность, и жить в городе я не собираюсь. – Ты… предлагаешь разъехаться? Катя брякнула это сгоряча, желая уязвить и припугнуть Сергея. Но не добилась ни первого, ни второго. – Что ж, если ты будешь счастлива вдали от меня… я не против. Я не стану чинить тебе препятствий. Он подошел к окну и отодвинул штору. В ночном мраке завывала метель. Был слышен шум ветра и шуршание снега по стеклам. Погода неожиданно испортилась, как и настроение хозяев дома. Объяснение, не планируемое заранее ни мужем, ни женой, возникло спонтанно и набирало обороты. – Ты… разлюбил меня? – всхлипнула Катя. – При чем тут любовь? Тебе просто скучно. Скука – вот с чем ты борешься. Вместо того чтобы упасть на колени, просить прощения и клясться в пылких чувствах, Сергей продолжал стоять к жене спиной и смотреть в окно. – Между нами возникла стена, – выпалила Катя, со злостью глядя на его прямую широкую спину, которая раньше так ей нравилась. – И эта стена – Федор! С тех пор как он поселился у нас… все пошло наперекосяк! – Чушь. – Почему ты не смотришь мне в глаза? Повернись! – Зачем? Я и так тебя слышу. – Ты изменился… – Все меняется, Катрин, – жестко произнес он. – И ты, и я… и ночь, и снег. Он никогда не бывает таким же, как вчера. Неизменна только смерть. У Кати кровь похолодела в жилах от этих слов. Как она прежде не замечала происходящих в муже перемен? Или боялась замечать? – Почему ты… заговорил о смерти? |