Книга Женщины да Винчи, страница 42 – Анна Берсенева

– У Бога нет мертвых, Леонид Семенович.

– Наверное. Во всяком случае, хочется в это верить. Хотя вера у меня получается странная. Собирательная, я бы сказал.

– Как у всех умных людей.

– Спасибо вам, Полина Андреевна.

– За что?

– До сих пор я ни с кем не мог об этом говорить.

– Дело не во мне.

– Не знаю.

От того, что он говорит все это Полине, Зина почувствовала что-то вроде укола в сердце. Как будто в него попал осколок злого зеркала из «Снежной королевы». Но стоило ей вспомнить о сказке Андерсена, как сердце ее тут же захлестнула такая волна жалости и боли, что не до мелких обид ей стало. Как же он живет, все время думая о том, как умирали от голода его жена и маленькая дочка? Как носит в себе неизбывное это горе?..

Забывшись, Зина толкнула дверь.

– Куда ты подевалась? – спросила Полина. – Мы тебя ждем, не выпиваем.

Если о Леониде Семеновиче Зина думала лишь с любовью и сочувствием, то от Полининого «мы» осколок снова шевельнулся в ее сердце. Почему Полина объединяет себя с ним так уверенно? Она взглянула на Леонида Семеновича. Он смотрел на Полину. От этого Зине еще больше стало не по себе.

Она села к столу, Полина положила на ее тарелку половинку вареной свеклы. Немировский разлил по чашкам оставшийся спирт.

– Да у вас тут и так есть что выпить! – раздалось от двери. – А я со своим угощением.

На пороге стоял Николай. Зину так рассердило его появление, что она даже не нашла, что на это сказать. Ну как можно приходить к незнакомым людям без приглашения!

Но тут же выяснилось, что Полина отлично с ним знакома.

– Здравствуйте, Коля, – сказала она. – Садитесь поскорее.

– А я вспомнил, что вы меня приглашали по-соседски заходить, – сказал он, обращаясь к Полине, – и решил, что случай как раз подходящий. – Он поставил на стол четвертинку мутноватого самогона и положил рядом кулек с конфетами-подушечками. – Зовут меня Николай Чердынцев, если кто еще не знает.

Последние его слова относились, конечно, к Леониду Семеновичу. Представляясь, Николай бросил на него быстрый взгляд, показавшийся Зине неприязненным.

– Майор Немировский, – ответил Леонид Семенович.

Полина перелила Николаю в чашку большую часть спирта из своей.

– Мысли ваши теперь узнаю, – сказал он.

– А я их и не скрываю! – засмеялась Полина. – Зачем? Правду говорить легко и приятно.

– Интересные слова, – заметил он. – По смыслу неправильны, но по форме хороши.

Зина посмотрела на Николая с удивлением. Странно было слышать от него такое определение. Только теперь она заметила, что внешность у него не такая, какой показалась ей на первый взгляд. Черты лица тонкие, совсем не простые. Но словно бы подернуты они налетом нервной тревоги, той же, что посверкивает сейчас у него в глазах.

– И по смыслу они правильны, Коля, – сказала Полина. – Их автор никогда и ни в чем не ошибался.

– Он писатель? – спросил Николай.

Полина кивнула.

– И в какой книге это сказано?

– Она еще не издана.

– Но ведь вы ее уже читали.

– Он читал друзьям рукопись. Я тоже слушала.

– Давайте все-таки выпьем, – сказал Немировский.

Пока Полина и Николай обменивались быстрыми фразами, он смотрел на Николая настороженно. Наверное, Полина заметила его взгляд.

– Не беспокойтесь, Леонид Семенович, – сказала она. – Коля недавно из Вятлага освободился.

– Я догадался. И что?

– И он не провокатор.

– Будем надеяться, – усмехнулся Немировский.

– Я вашей беседе не мешаю? Может, мне уйти? – процедил Николай.

Теперь вместо тревожных в его глазах вспыхнули те искры, которые показались Зине опасными сразу же, когда она впервые их увидела.

– Не сердитесь, Коля. – Полина улыбнулась такой улыбкой, какую Зина видела разве что у Любови Орловой в знаменитых фильмах. – Вы опытный человек и сами прекрасно понимаете, что доверять кому попало не следует. Вам я доверяю только благодаря своей безошибочной интуиции. Но совсем не обязательно, что такой интуицией должны обладать все.

Неизвестно, приятно ли ей было говорить правду в глаза, но трудностей это у нее не вызывало точно. Кажется, Николай это понял, во всяком случае, опасные искры в его глазах погасли.

– Правильно майор говорит, надо выпить, – сказал он. – Предлагаю без затей: за прекрасных женщин. В нашем случае это особенно уместно. – Он опрокинул в горло спирт и, не закусив и даже не поморщившись, спросил: – Вы сестры?

– Нет, – ответила Зина. – Почему вы так решили?

– Выпей, Зиночка, выпей, – напомнил Николай. – Сердцу будет веселей. Как это, почему решил? Похожи вы с Полиной.

– Мы с Полиной?!

Зина удивилась так, как давно уже не приходилось ей удивляться. Она даже поперхнулась спиртом и закашлялась. Немировский постучал ее по спине и подал ей другую чашку, с водой.

– Вы с Полиной, – подтвердил Николай. – Ты не замечала, что ли?

– А я замечала! – весело подтвердила Полина. – И ждала, когда же Зиночка это заметит. Ты ведь заметила, что я похожа на Даму с горностаем, – обернулась она к Зине. – Ну а ты на Прекрасную Ферроньеру.

– На кого?

Зина вытерла слезы, выступившие у нее из-за неудачного глотка. Ей стало интересно. Все-таки Полина – необыкновенный человек, и, конечно, справедливо, что Леонид Семенович к ней тянется.

– Это тоже девушка с картины да Винчи, – объяснила Полина. – Ферроньера – потому что у нее на лбу висит металлическая бусина. И она в самом деле твоя копия, Зиночка! – засмеялась она. – Так же нет ни капли лукавства и такой же неотразимо серьезный взгляд.

Ничего неотразимого Зина в себе не находила. И что особенного в ее серьезности? Она с детства такая.

– А репродукция этой картины есть? – спросила она.

– Где-то есть, конечно, – ответила Полина. – Я ее видела в Лувре.

– Репродукцию? – переспросила Зина.

– Картину.

Все замолчали. Наверное, как и Зина, не понимали, как относиться к этим Полининым словам. Ну какими судьбами обычный человек может оказаться в Лувре? Конечно, это очередная выдумка. Но, с другой стороны, Полина ведь не обычный человек, и судьба ее ведет не по обычным дорогам… Не знала Зина, что о ней думать, не могла понять!

Может быть, и Леонид Семенович не понимал Полину. Но смотрел на нее не отрываясь. И Николай так же на нее смотрел. Как Николай смотрит, Зине было все равно, а вот Леонид Семенович… Осколок зеркала снова болезненно дрогнул в ее сердце. Как странно! Она всегда думала, что любовь – это светлое чувство, а оказывается, в ней есть темные стороны. Вот у нее сейчас чувство в душе не только светлое, хотя она любит Леонида Семеновича всей душой.